Безжалостные боги - стр. 38
Слегка пошатываясь, он поднялся на ноги.
– Тогда давай послушаем, что нам скажет Стервятница.
Живия сидела, закинув ноги на стол. Рядом с ними лежала ее железная маска. Надя расхаживала из угла в угол, стараясь сдержать непонятную дрожь. И ни одна из них не заметила появления Серефина, когда он шагнул в комнату.
Что ж, им предстоял долгий разговор.
– Руминский знает, что твои документы поддельные, – опускаясь на стул, сказал он Наде.
Ее лицо застыло, и казалось, она вот-вот упадет в обморок.
– А я говорила, – нараспев произнесла Живия.
– Заткнись, – огрызнулась Надя.
– Думаю, он пока не знает наверняка, что ты калязинка. Но подозревает это, – сказал Серефин. – И еще неизвестно, поможет ли мне твое разоблачение или утянет следом.
В комнате повисла такая напряженная тишина, что обе девушки дернулись, когда дверь открылась. Остия тихо опустилась на кресло, стоящее рядом с Серефином.
– Но, – продолжил тот, – я всегда могу обвинить в случившемся Малахию.
– А ты не боишься развернуть гражданскую войну? – любезно поинтересовалась Живия.
– В этом-то и вопрос.
– Боюсь, это выльется еще большими проблемами.
– Уверен, сейчас ты скажешь то, что явно мне не понравится, – устало махнув рукой, сказал Серефин.
– Ты прав.
– Это Малахия попросил мне передать?
Надя вздрогнула, услышав его имя.
Живия покачала головой.
– У него есть и другие заботы.
– Ты говорила это и в прошлый раз, а потом оказалось, что его заботило планирование моей смерти, – напомнил Серефин. – Обстоятельство, которое я не забыл и которому еще уделю свое внимание.
Живия скептически посмотрела на него.
– Калязинцы открыли новый способ использования магии, о котором нам практически ничего не известно, – сказала она. – Судя по всему, область воздействия такой магии ограничена, но она невероятно эффективна. И дело не в появлении новых клириков. Это что-то другое. Магия, которую они используют, очень похожа на… – она махнула рукой, подыскивая слова, – божественную, но при этом немного другая.
Надя нахмурилась и потерла шрам на ладони. Она выглядела странно, словно за те часы, что прошли после ужина, успела заболеть.
– Это тревожная новость, – пробормотал Серефин. – Но она объясняет сплоченность калязинцев.
– О чем ты? – спросила Надя.
Серефин многое скрывал от нее, но, возможно, она пока не понимала этого. Вряд ли она догадывалась, как упорно сопротивлялся Калязин и как транавийцы изо всех сил старались удержать их.
А ведь он все никак не мог понять, как Транавия потеряла преимущество в войне и за несколько месяцев от активного наступления перешла к изматывающей обороне своих границ от атак врагов. Ни одно из донесений не объясняло этого, и Серефин испытывал невероятное искушение вернуться на фронт.