Безутешная плоть - стр. 45
– Хм, один раз увидел, потом трудно всегда, – говорит Кристина. – Если ты из тех, у кого слабое сердце, сначала кровь может стать чем-то вроде ловушки. Она приковывает. И потом ты либо хочешь ее все время, либо боишься до конца своих дней.
Ты все еще дышишь мелкими глотками, с трудом. Хватая тебя за горло, под дыханием усиливается боль, так что невозможно выдавить ни слова. Ты понимаешь, хоть и немного сказала про тот вечер, все-таки слишком, и нечего даже пытаться добавить что-то еще, иначе утонешь в яме бесчестья.
– Не переживай, – успокаивает Кристина. – Не твоя вина. Вообще не вина кого-то из жильцов дома. Ей все говорили. Но моя тетя никого не слушает.
– Ванамаи, уйаи тичеме. Жены, возрыдаем вместе, – со стонами выпевает вдова. – Куна Мвари ати итире ньяша. Обратимся к Богу, воззовем к Его милости.
– Семья посылала людей сказать ей. Но она только чванилась. Твердила, что исполняет волю ВаМаньянги, ничего ей не скажи. Поскольку она была последней, кто его видел, то знает, мол, чего хотел ее муж.
– O Мвари ве, тиитие ньяша, – рыдает вдова. Голос ее вдалеке стал тоньше.
– Как-нибудь я расскажу тебе. – Посул Кристины звучит угрозой.
Вдова опять выходит на дорожку, и пение становится громче.
– Она ищет меня, – скулишь ты. – Я сказала, что приду с ней помолиться.
– Пошли, – отвечает Кристина. – Поймаем попутку до города.
– Я возьму доллар, – решаешь ты, передумав, хоть тебе и не хочется тратиться на дорогу в город и обратно.
Ты ждешь, пока Май Маньянга вернется в дом, и торопливо идешь по дороге. Оказавшись в комнате, ты подумываешь забраться в постель, но Май Маньянга опять принимается рыдать. Из тайника в ящике стола ты достаешь доллар, быстро переобуваешься и переодеваешься.
Опять очутившись на улице, ты идешь рядом с Кристиной, глядя на свою лунную тень. Она больше тебя и движет частями тела, которые у тебя неподвижны. Она бежит, когда ты идешь.
– У тети кровотечения, – говорит Кристина. – Она больна. Ее сыновья напуганы.
Ты хочешь, чтобы она замолчала, но хозяйкина гостья продолжает:
– Они делают вид, что не знают, кто все натворил в тот вечер, но это был Ларки. Разве они могут что-то делать нормально? Так почему вы все в доме врете, что ничего не слышали? Ты что-нибудь скажешь мне, Тамбудзай? Зачем молчать? Разве ты Маньянга? Тетя долго не протянет, но если сыновья прежде убьют ее, мы, члены семьи, не хотим молча смотреть. Поэтому было решено, что я поеду сюда и присмотрю, чтобы мальчики чего не учинили.
Ты втягиваешь воздух. Дым. Пряности. Кто-то из живущих на этой улице жарил или еще жарит барбекю.