Безутешная плоть - стр. 25

– Сегодня я с ней поговорю, – упорствует женщина. – Что бы ты там ни бубнил, я это сделаю.

Ты черпаешь со дна презрение, мучившее тебя все недели проживания у вдовы. Насмешка мужчины, грея душу, набирает язвительности, а из тебя сочится яд, он мешается с его, и все обрушивается на женщину.

Мгновение спустя у ворот раздается шум. Лязгают болты, и к дому с грохотом подъезжает длинный низенький «Фольксваген Пассат».

Мужчина и женщина забывают о своих распрях, разворачиваются к подъезжающей машине, и их лица прорезают улыбки.

– Ларки! – кричит мужчина с длинными конечностями тому, кто приехал.

Он отшвыривает сигарету и делает шаг вперед.

Женщина капризно скрещивает руки на груди и обтянутыми джинсой ягодицами прислоняется к «Тойоте».

Ларки опускает стекло и в приветственной улыбке обнажает все зубы.

– Эй, Прейз, – ухмыляется он, кивнув на синюю «Крессиду». – Так это она? Та самая отличная штука, о которой ты мне рассказывал?

Второй тоже ухмыляется, но от волнения губы его раздвигаются слишком широко.

– Новая, – решает Ларки, выходя из машины и еще улыбаясь во весь рот. – Хлам, брат! Зачем бросаться деньгами, завозить японский металлолом?

У женщины опускаются плечи. Ларки протягивает руку. Братья стукаются плечами.

– У меня все в порядке, братишка. – Ларки оборачивается убедиться, что его всем слышно. – Знаешь, я приехал на другой, номер три. Чтоб было на чем ездить, когда другие ломаются. Мать детей катается на «Мерседесе». Я предпочитаю «БМВ». Но не на выходные. Больше никаких японцев, – хвастается он. – Только настоящие. Немцы.

– Япония тоже не плоха, – возражает Прейз. – Даже лучше. Они знают, как мы ездим.

– Ты как, Бабамунини? – вмешивается женщина.

– Но ты все делаешь правильно, – еще громче хвалит брата Прейз, чтобы заткнуть ее. – Надеюсь, я увижу твою третью, если она правда так хороша, как ты утверждаешь.

– Приезжай! Приезжай, посмотри сам, – смеется Ларки. – Не тяни. Пожарим мяса. Обязательно привози детей.

Мужчины сжимают кулаки и со смехом машут ими.

– Отлично, мупфана[11]. – И Прейз, опять обнажив все зубы, поворачивается к женщине.

– Бабамунини! Бабамунини! Мне нужно тебе кое-что сказать, – начинает она.

Обхватив себя руками, она чешет плечи, потом опускает их, потому что она безнадежна, из тех, кто жалуется на своего мужчину его младшему брату.

– Мбуйя, сюда, сюда! Мне, мне! – доносятся детские голоса.

Когда вдовья дверь открывается и дети вываливаются на крыльцо, крики становятся громче.

– Мваканака! Мваканака! Ты благ, Царь Иисус! – разносится голос вдовы по полудню.