Безупречный враг - стр. 106
Ученик гордо кивнул. Его до сего дня ни разу не оставляли настоящим главным хранителем! И юноша старался изо всех сил. Подставлял плечо, открывал двери, подозрительно щурился на каждого, даже на своих же стражей, голосом проверял коридоры впереди…
Солнце соткало золотую дорожку бликов и взялось уплотнять ее, добавляя в узор багряные и бурые нити, когда лодки покинули прибрежье замка и, выстроившись в полный защитный порядок, заспешили к столичному Гоотро. Рулевые отбивали ускоренный ритм гребли: хранитель распорядился утром сменить уставших гребцов на первой же храмовой пристани в водах срединных островов, вполне верных Роолу.
– Араави спешит и желает одолеть путь за семь дней, – так сказал людям Ноир.
Владыка не вмешивался в дела своего хранителя. Он давно и твердо уверовал: этот сирена служит именно храму и никому более. Зачем же его унижать, поправляя по мелочам и прилюдно? Конечно, семь дней – очень мало. Течение здесь сложное, мелкие островки и мели натыканы так, что даже с наилучшими гребцами и опытным рулевым не разогнаться. Погода тоже не радует, как и ветер. Но стараться гребцы просто обязаны, потому что покинуть воды восточной ветви важно в кратчайший срок. Да и на Гоотро теперь, судя по всему, неладно. Посох обжигал руку, как щупальце медузы. Посох, вздумавший общаться с владыкой, буквально кричал: беда! Где-то на Древе готовится большое дурное дело… Далеко отсюда не дотянуться и не вмешаться. Роол долго ворочался, стараясь, как он в шутку говорил лекарю, поймать покрывалом ускользающий сон. Ровный ритм гребли утомлял, тревожил. Плеск воды казался настороженным. Даже наступивший недавно выгодный штиль после порывистого встречного ветра не радовал. Роол отчаялся переспорить старость, дергающую жилы на ногах, и позвал Тоими:
– Лечить обучен?
– Да, о… То есть владыка.
– Ноир учил? – подозрительно уточнил Роол.
– Он.
– Хороший наставник, согласен? Напой мне спокойный сон, малыш. У тебя вообще-то есть обычный голос, собственный, интересный и без капли божьей?
– Есть, хотя его не развивали. Я не знаю ладов и певческого канона, – смутился сирена. – Но я помню еще по раннему детству три колыбельные. Я напел, и жена Ноира научила меня, как поправить голос, я стараюсь уже целый год. У него очень добрая жена… Простите, я отвлекся. Одна песенка – про белого дельфина, вторая – про ночной цветок и последняя – про одинокую чайку.
– Тогда пой, – разрешил араави, растирая лоб тыльной стороной ладони, – пой про дельфина. Странно, не знаю этой колыбельной. Если понравится, выучу.