Безумство опрокинутого эха - стр. 32
Мать со скучным безрадостным лицом жарила лук на сковороде, повернулась к двери:
– Переоделся? – спросила безразличным тоном. – Вот, совсем другое дело, – скупо одобрила. Лук на сковороде шкворчал, она оживленно помешивала его деревянной лопаткой.
После кухни, Володька посмотрел в зал. Отец действительно сидел в кресле, стоявшем сбоку от стола со стульями, держал в руке книгу. И так увлекся чтением, что не замечал парня, пока Володька не заговорил:
– Ну, как вы тут без меня поживали? – спросил будто между делом.
Оторвав глаза от книги, родитель некоторое время тупо смотрел, не понимая вопроса, потом переспросил:
– Что значит без тебя?
– Ну, пока не было меня, – пояснил он
– Да никак, – вяло крякнул отец. – Вот читаем, развиваемся. А ты что над звонком глумишься, балбес? Я же предупреждал тебя не раз, чтобы не трезвонил так подолгу. Твоя родительница, клуша, уже всю плешь проела мне, требует, чтобы заменил. Хочешь еще тумаков получить от нее, дурень? Давай! – помолчал, часто моргая. Затем мгновенно сменил тему разговора. – А ты что так быстро вернулся? Всего полчаса прошло. Мать не успела обед приготовить, как ты рассердил ее звонком. Сказал, уходишь до вечера, а сам уже нарисовался, трепло. Новую одежонку, наверно, на рынке выторговал? Или с бандой пошакалил где-то? Ты спрячь ее, чтобы наша клуша забыла о ней, не зли дуру. Она такой моды не поймет и не примет. Вообще такой наряд непривычен и моему глазу. Не стоило его на себя напяливать.
– Я слышал, как ты оплевал его, – напомнил Володька.
– Он большего не стоит, – сказал родитель.
– Ясно, – усмехнулся парень. – Я вернулся за телефоном. Забыл. Наверно в комнате в ящике стола оставил. Пойду, гляну.
– Ты же при мне положил его в карман, когда уходил, – насупился родитель. – Потерял, что ли, балбес?
Наморщив лоб, Володька сделал вид, что вспоминает. А у самого перед глазами всплыл прилавок Раи и парень, назвавшийся Владимиром. Уж не путается ли тот под ногами? Ведь когда Володька последний раз выходил из квартиры, он не клал телефон в карман, положил в ящик стола. И не говорил родителям, что уходит до вечера. И вообще уходил рано утром, а не полчаса назад. Странные несовпадения и странная схожесть внешностей. Судя по разговору между тем парнем и Раей, в кафе «Рай» был тот, и понятно, что был с Галькой. Стало быть, его, Володьку Лугатика, приняли за того Владимира, а, возможно, Владимира принимают за него. Скорее всего, именно так. Потому что, как он догадывается, этот Владимир уже внедрился в его семью. Отец и мать даже не заметили разницы. Они считают того своим сыном. Такое внезапное открытие огорошило Володьку так сильно, что у него подкосились ноги. Этого еще ему не хватало. Но ведь все звезды сходятся. Стало быть, надо ждать, что этот самозванец вечером вернется сюда. Лугатик машинально отступил вглубь прихожей, направляясь в свою комнату. Там торопливо захлопал ящиками стола. Нашел паспорт, сунул в карман брюк. Телефона не было. Значит, его телефоном пользуется самозванец. А он оказался сбоку припека. Он, настоящий сын своих родителей, угодил в какое-то дерьмо. Как это могло случиться? Сколько же времени его тут не было? Когда и откуда выплыл этот Владимир? Голова распухла от мыслей. Еще раз Володька перерыл ящики стола, прошелся по книжным полкам, посмотрел в шкафу – ничто в комнате не напоминало о другом человеке. Все лежало так, как и всегда складывал он. Получается, что он ошибается в своих подозрениях. Никакого Владимира тут не было. Тогда вообще ничего не ясно. Окончательно раздавленный своими мыслями, Володька точно сквозь заложенные уши услышал голос матери: