Безумство опрокинутого эха - стр. 11
Надо было чем-то зацепить парня, чтобы выудить хоть какую-то информацию. И девушка наугад выдохнула:
– Ты же учился в другой школе.
– Так это в начальных классах, – хмуро не опроверг парень. – А потом перевелся к вам, в двадцать девятую, в пятый «А». Помнишь, я еще ужа в класс приволок. Все в классе разбежались от страха и сорвали урок. Так здорово получилось. Классно, правда? Меня к директору потащили. Все так и думали, что мне крышка, хана, выгонят из школы. Но меня тогда не выгнали, я всем мозги запудрил, к тебе подсадили за первую парту. Не по зубам им оказался Фарин Лешка.
В голове у Катюхи все смешалось. Да, она училась в двадцать девятой школе в «А» классе, но никогда среди ее одноклассников не было Фарина Лешки, и уж, тем более никогда с ним она не сидела за одной партой. Вдобавок никогда не видела его в других классах. Какая-то белиберда. Даже если он учился с другой Катериной, сидел с нею за одной партой, то уж никак не в двадцать девятой школе, ни в старших, ни в младших классах, потому что в этой школе не было другой Катерины. Однако парень утверждал обратное. Это выбивало Катюху из равновесия. Что происходило? Как это возможно? Куда она попала? Первый раз за все время подумала, что, кажется, оказалась в чужой истории. Но отбросила эти предчувствия прочь. Какая может быть чужая история, когда здесь ее дом и это ее город. Она может идти по нему с закрытыми глазами. Потому что знает его с детства. Однако пронзило коварное раздумье, почему же тогда не нашла площадку с мусорными контейнерами? Ведь хорошо помнила ее местоположение. И к тому же все остальное находится на старых местах. Дома, улицы, дороги, дворы. Парень шел на полшага впереди. Катюха собралась задать ему вопросы о школе, об одноклассниках, об учителях, чтобы увидеть, насколько совпадут его рассказы с тем, что знала она. Или, наоборот, будут разниться. Но в этот момент за углом дома взгляду открылась площадка с мусорными контейнерами, и парень показал на нее рукой:
– Вон мусорка. Тащи сверток туда, чокнутая.
Площадка была точно такой, какую знала Катюха. И контейнеры знакомые. Вот только почему они в другом месте? Здесь она их не помнила. Не помутнение же в мозгах. У нее всегда была хорошая память. Все науки давались ей легко. А тут вдруг мусорные контейнеры стали камнем преткновения. Не смешно ли это?
– Чего стоишь? Топай, дура! – подтолкнул новый знакомый.
В ответ в ней вспыхнула злость на него за бесцеремонность и дерзость. Утешило то, что он видел в ней другую. Она сжала скулы и, превозмогая внезапную тяжесть в ногах, удивляясь этой тяжести, шагнула дальше, как будто потащила ноги по земле. А в голове забились в лихорадке мысли: нет, нет, она не могла ошибиться, площадка была в другом месте. Контейнеры, очевидно, перенесли сюда, когда она отсутствовала в городе. Но почему Фарин сказал, что мусорки никогда там не было? И сколько времени тогда она пропадала вне дома? Надо у Фарина узнать. Спросить в лоб. Катюха приостановилась, обернулась и никого взглядом не нашла. Парня как ветром сдуло. Молчком отвязался, будто его и не было. Девушка поморщилась, вот тебе и жених. Права она оказалась, что не дорос еще до женитьбы. Не только усов не вырастил, но и умом не вырос. Видать, другая Катерина хорошо знает его, коль за одной партой с ним сидела, потому и дала поворот от ворот. Хотя его болтовня о женитьбе больше походила на шутку. Впрочем, какое ей дело до всего этого? Она сызнова шагнула к контейнерам. Внезапно ощутила легкость в ногах. Как будто до того грузом на них висел новый знакомый. Стала, бросила сверток, развернулась и решила идти в гостиницу.