Безумство Мазарини - стр. 20

Симон хотел ответить, но не успел. Дельпеш продолжил:

– И еще не надо забывать, что с 1794-го по 1946-й остров Морнезе был каторгой, тогда соседями честных островитян были самые отъявленные бандиты Франции и Наварры. Ведь отношения таким образом завязываются, правда? Ты вряд ли мне поверишь, мальчик мой, решишь, что я делаю рекламу своей газете, но на острове Морнезе самая высокая плотность жулья на квадратный километр во всей Франции. Так что если этот беглый арестант хоть как-то подготовился, то они не скоро его поймают даже со своими биноклями и псинами, и вся эта тайная операция может обернуться очень фигово!

Дельпеш улыбнулся, вытащил компактную камеру и сделал несколько снимков цитадели. Симон решил, что журналист драматизирует ситуацию. Естественно – страх повышает продажи.

Сам он на это не повелся. Дельпеш повернулся к нему:

– Ты работаешь в мэрии? Кажется, я тебя уже видел. Может, будешь собирать для меня информацию?

Симон вздохнул. Этот тип не отцепится. Упрямый, как чайка, нацелившаяся на пакет чипсов.

– Послушай, мальчик, с виду ты сообразительный. Ты…

У Симона завибрировал телефон.

Клара.

Он извинился и отошел на несколько шагов. Дельпеш явно будет подслушивать, этот наверняка способен даже по губам читать.

– Каза? Это Клара. Возвращайся в мэрию, ты мне нужен.

– Это срочно? Я возле тюрьмы, тут что-то затевается, и…

– Возвращайся, говорю! – перебила его Клара. – Речь именно о тюрьме! Я только что получила свежие новости. И очень паршивые. Мы крупно влипли, Каза!

Арман, все так же лежа, приоткрыл один глаз.

– Не спишь? – спросил он.

– Нет. Думаю.

– Правильно делаешь, дураком не останешься. Разбудишь меня к аперитиву?

Арман снова закрыл глаза, повернулся на бок и почти бессознательно сунул руку в плавки. На его губах появилась довольная улыбка. Наименее дебильный из всех ребят в этом лагере – но все равно озабоченный.

Что я здесь делаю?

Море спокойное, где-то у самого горизонта маячат белые треугольники парусов. На этот раз меня все устраивало – море, штиль, парусник. Мне надо было подумать.

Полгода назад, листая каталог лагерей для подростков, я наткнулся на этот унылый и скучный парусный лагерь, но он находился на острове Морнезе.

И немедленно всплыли воспоминания, дремавшие близко к поверхности. Точнее, впечатления. Солнце и большие столы, за которыми сидят взрослые. Тень от креста Святого Антония. Камни и пыль. Кажется, цитадель. Или маяк, точно не скажу.

Я сижу в дядином псевдовольтеровском кресле. Святотатство!