Безрассудство - стр. 17
Габриэль замер.
– Что же это за книга?
– Прекрасный экземпляр «Дамы на башне». Вы слышали о ней?
– Черт побери!..
– Вы о ней слышали? – взволнованно повторила Феба.
– Существует несколько экземпляров рукописи, – сказал Габриэль. – Какая была у вас – французская, английская, итальянская?
– Французская, с превосходными иллюстрациями. Еще более красивая, чем «Рыцарь и колдун». Так вот, до меня дошли слухи, что «Дама на башне» вернулась в Англию. Следовательно, она находится в чьей-то частной библиотеке.
Габриэль пристально посмотрел на нее.
– От кого же вы услышали об этом?
– От знакомого книготорговца с Бонд-стрит. Ему рассказал о книге один солидный клиент, а тому, в свою очередь, начинающий коллекционер из Йоркшира.
– Почему вы решили, что речь идет о вашем экземпляре?
– По словам книготорговца, это французская версия легенды и на колофоне стоит имя Гийома Анжуйского. Моя копия тоже принадлежала ему. Сэр, я должна найти рукопись.
– Вы думаете, если вам удастся вернуть книгу, вы отыщете убийцу вашего возлюбленного? – тихо спросил Габриэль.
– Да.
Феба отчаянно покраснела, услышав слово «возлюбленный», но сейчас вряд ли стоило объяснять, что они не были любовниками. Нил был ее верным и преданным Ланселотом, и его любовь была благородной и чистой. Он всегда держался на почтительном расстоянии и просил лишь позволения служить своей Даме, как служили настоящие рыцари средневековья.
Именно потому, что она испытывала по отношению к Нилу только нежные чувства, она винила себя в его смерти. Если б она любила его по-настоящему, то просто не послушалась родных и вышла бы за него замуж. Но она не любила Нила, а брака без настоящей любви Феба не признавала.
– Так как звали этого человека, который столько значил для вас?
– Нил Бакстер.
Габриэль помолчал.
– Быть может, нынешний владелец книги просто по случаю купил ее, – холодно предположил он наконец. – Или ему ничего не известно о судьбе вашего возлюбленного.
Феба решительно покачала головой:
– Нет, я не верю в такую случайность. Нил писал мне уже после того, как покинул Англию. В одном из писем он упоминает пирата, который угрожал судоходству возле островов. Он писал, что это не обычный пират, а английский джентльмен, ставший не просто пиратом, а подлинной грозой Южных морей.
– Не он один, таких там много, – сухо возразил Габриэль.
– Милорд, я уверена, что такой негодяй, убив Нила, захватил бы «Даму на башне» в качестве трофея.
– А теперь, услышав, что книга вернулась в Англию, вы решили, что тот пиратствующий джентльмен тоже возвратился?
– Скорее всего. Думаю, он вернулся с награбленным богатством, чтобы утвердиться в свете. Он может быть членом какой-нибудь знатной семьи. Только вообразите: кто же догадается, что прежде он был пиратом? Все решат, что он сколотил себе состояние торговлей в Южных морях, как многие другие, и мирно вернулся домой.