Безобразная Жанна - стр. 3
– Неужто?
– Ну да. То ли костер кто-то не затушил, то ли молния ударила… помнишь, была в прошлом месяце сухая гроза? Или не дошла она сюда?
– Какая-то дошла, а та самая или нет, не знаю, – покачала я головой. – Вроде бы побрызгало дождем, едва пыль прибило…
– Может, и она, – кивнул бродяга лохматой головой. Теперь, присмотревшись, я видела, что он черен то ли от грязи, то ли от загара. Спутанные волосы казались темными (но поди пойми, были ли такими от природы или от той же грязи!), а цвета глаз я разобрать не смогла. – Словом, сперва верховой пожар прошел, но несильный, до деревни не добрался, там просека широкая, а ветер утих, на удачу… Ну а торф-то затлел. Говорят, уж порядочно выгорело. В одну ямину несколько коров ухнуло: он же там, внизу тлеет, а сверху трава как трава, разве что пожухшая, но скотина разве разбирает? Пастух сам чудом за ними не угодил, успел отскочить…
Я представила несчастных животных, обреченных заживо сгореть в огненной ловушке, и содрогнулась. А уж запах, наверно…
– Дым там стоит такой, что руку вытяни – ничего не видать, – добавил бродяга. – Даже ветер не спасает, гоняет его по кругу, вот и все. Дождей бы на месяцок, может, и залило бы пожар, но, похоже, не будет их. Зимой, может, потухнет, а может, и нет… Если еще одна зима бесснежной выдастся, то по весне заново разгорится, такие пожары, бывает, годами не утихают!
– А тебе что за дело, если ты не здешний? – спросила я. – Иди себе куда глаза глядят, подальше от дыма, вот и все дела.
– Ну, я не вовсе уж чужак тут, – серьезно ответил он, прожевав. – Отец мой отсюда родом, а я хоть и рос по большей части в других краях, все одно сюда тянуло. Пришел однажды – и влюбился…
– В девицу? У лесорубов дочки хороши: крепкие, рослые, статные, как сосны молодые!
– Да нет, не в девицу! – Бродяга показал в улыбке до странного белые зубы, такие не у каждого придворного щеголя увидишь. – В те самые сосны. В скалы, в закаты ваши сумасшедшие, а уж как тут дышится… Легко, привольно, так бы и полетел, особенно если ветер с моря!
– Давно бродяжничаешь? – спросила я не без улыбки, такими забавными показались мне его слова. Нашел невидаль: скалы да сосны! Они тут повсюду, куда ни посмотри…
– Считай, еще до рождения начал, – серьезно ответил он. – Матушка моя с отцом вместе скиталась, и где уж они меня зачали, сами не скажут, не помнят, каким ветром меня надуло. Видно, здешним: родился я далеко отсюда, а меня все равно сюда тянет, хоть ты расшибись! Нет края лучше, либо же я его еще не нашел, но если найду…
– Ты наелся? – перебила я, и так уж видя, что он подобрал снедь до крошки. Мне просто наскучило стоять на лестнице как диковинная статуя. – Если так, то иди с миром. Не стану предлагать тебе ночлег: ночи нынче теплые и сухие, авось, и под открытым небом не продрогнешь. Возьми с собой хлеба да солонины – она там же, в кладовой, – и попрощаемся.