Безнаказанных не бывает - стр. 14
– Никто, кроме вас, тоски во мне не видит. Может вы придумали её, ту тоску?
– Нет. – спутник Дарена вдруг хищно потянул носом. – Я такие вещи нутром чую.
– Странный вы. Боязно с вами рядом. Куда мы идём?
– Просто идём. – пожал плечами Глеб.
– Сколько вам лет?
Глеб вдруг рассмеялся хриплым смехом. Потом резко остановился и сказал:
– Твоя тоска исцелима. Она пройдёт… а вот красоту такую надо бы сохранить. Навечно.
Дарен ничего не понимал из того, что говорил Глеб.
– Ты же об этом волнуешься? Что скоро станешь старым, барынь развлекать не сможешь?
– Все увядают, и вся. Так решила природа.
–Я – нет. Могу тебе передать свой дар… Дарен. Хочешь быть вечно молодым?
– Кто ж не хочет? Только не бывает чудес таких.
– Ты согласен? Или нет?
– Если всё так, как вы говорите… только не бывает такого.
Дальнейшее Дарен помнил смутно. Помнил глаза, горевшие уже не черным, а красным огнем. Глаза приблизились к его лицу, и Дарен зажмурился. Инстинктивно. Потом шею словно обожгло огнём. А очнулся Дарен уже изменившимся. На вопрос: «Зачем?», Глеб ответил просто:
– Наш род не должен вымереть.
– Наш?..
– Вампирский. Вампиры должны жить и продолжать создавать себе подобных.
– Почему я?
– Ты красивый. Красота не должна увядать и умирать. Я тебя всему научу, не бойся.
Давно уж разошлись их пути… Глеб был сдержанным вампиром. Не убивал больше, чем требовалось, чтобы выжить. Дарен таким не был. Он ненавидел женщин. Почему-то именно их Дарен винил во всём, что с ним случилось. Не польстись баронесса на его красоту, Дарен бы об этом и не задумался. Служил бы свою службу. Погиб бы, или умер в старости. Это женщины показали Дарену другую жизнь, а потом он понял, что в этой самой другой жизни был лишним. Но уже попробовал её на вкус. И вскоре должен был лишиться.
Существование, которое подарил ему Глеб, нравилось Дарену гораздо больше. Он никогда не состарится, он может брать всё, что захочет. Он может делать с женщинами всё, что захочет. Когда-то они с ним, а после обращения пришла его пора. Наступило его время. Баронесса Черкасова умерла первой. Благодарности Дарен никакой не чувствовал, а вот ненависть…
– Твою мать, Дарен! – услышал он голос, вырвавший его из воспоминаний. – Я что, похожа на уборщицу?
Ольга стояла над свежим трупом какой-то девицы из ночного клуба. Дарен посмотрел на покойницу, потом на свою подружку, и демонстративно отвернулся к окну.
– Ясно. – сказала Ольга. – Уже начала вонять. Вынесу, пока не рассвело.
– Делай, что хочешь. Не приставай ко мне только.
– Ты её трахнул?
– Не твоё дело. – хмыкнул Дарен.