Безнадежные войны. Директор самой секретной спецслужбы Израиля рассказывает - стр. 68

Я подчинился и, прибыв в расположение полка, приступил к исполнению своих обязанностей, занимаясь чисто канцелярской работой. Полк был вооружен трофейными танками советского производства, усовершенствованными израильской армией, с заменой пушки, двигателя и системы связи. Меня это не особенно интересовало, все равно я не имел возможности работать непосредственно с танками. Когда командир полка объявил мне, что вскоре меня пошлют на курс офицеров по кадрам, чтобы дать мне профессиональную квалификацию по профилю занимаемой должности, я сказал себе, что офицером по кадрам не буду. Я не видел никакого смысла в том, что сначала меня посылают на офицерские курсы по одной специальности, а, по окончании их и получении специализации, посылают на курсы офицеров по совершенно другой, не имеющей никакой связи с первой. Я не мог понять, в чем дело, но внутреннее чутье подсказывало мне: здесь что-то нечисто. Конечно, у меня снизился слух, однако об этом было известно до моего направления в разведшколу, так что, скорее всего, что-то здесь было не так. Я был прав в своих предположениях и убедился в этом через несколько лет по чистой случайности.

Как-то раз при переводе из одной части в другую мне дали папку с моими документами, чтобы я передал ее в новую часть. В папке было письмо из Управления разведывательных войск, где было указано, что с разрешения начальника Разведывательного управления мне разрешено приступить к обучению на курсах офицеров военной разведки, но с одним условием: согласно распоряжению военной контрразведки, по окончании курса не назначать меня на должность в системе разведвойск или связанную с разведкой. Тогда я об этом, конечно, не знал, но все равно чувствовал (и с течением времени неоднократно убеждался), что военная контрразведка израильской армии не страдает от избытка ума и здравого смысла. В случае со мной они не могли понять, как парнишка, который приехал из Советского Союза всего два с половиной года назад, может получить высокий допуск секретности. У них не было никакого желания попытаться учесть особенности моей столь необычной биографии. Чтобы справиться с проблемами проверки новоприбывших, контрразведка просто увеличивала период запрета на допуск с момента приезда в страну. Через много лет, уже работая в системе, я слышал от работников Общей службы безопасности Израиля, что они игнорируют решения военной контрразведки как недостаточно профессиональные и всем бывшим военным проводят проверку заново. Тогда я еще не знал о наложенных на меня ограничениях, но, даже если бы и знал, вряд ли в моих силах было что-то изменить.