Безмолвные узницы - стр. 18
Моя жизнь не была идеальной, но могу сказать, что я была счастлива жить с героическим отцом и чересчур заботливой мамой; мне нравилось незатейливое существование среди бородатых парней и коммунистических идей. А потом произошло это.
Стоял теплый январский вторник, я была в отпуске, а через неделю мы с родителями улетали в Майами. В шесть утра, когда я все еще лениво валялась в постели, раздался стук в дверь: «Бум, бум, бум, бум, бум!» В испуге я вскочила на ноги. Приоткрыла дверь спальни, чтобы взглянуть, что происходит; мой отец уже стоял у входной двери в одном нижнем белье и вглядывался в глазок.
– Чем могу помочь? – Хоть он и выглядел сонным, но заметно нервничал.
– Инспектор Жулио Торрес? – прозвучал голос с той стороны двери. – Это инспектор Такаширо из департамента внутренних дел гражданской полиции Сан-Паулу. Я уполномочен провести служебное расследование. У меня есть ордер на обыск и задержание. Откройте дверь.
Отец набычился и сымитировал усталость в голосе:
– Не могли бы вы дать мне пару минут, чтобы одеться? Я спал.
– Три минуты.
Отец подошел к моей комнате. Я подбежала к кровати и заползла под одеяло. Когда он приблизился, на мои глаза навернулись слезы. Отец сел на кровать и обхватил мою голову.
– Пап, что происходит?
– Успокойся, цветочек. – Он звал меня цветочком, хотя я уже была не малышкой. – Все будет хорошо. Это обычная процедура. Запри дверь и жди моего звонка.
– Ты говоришь со мной, как с ребенком, – твердо проговорила я. – Тебя собираются арестовать?
Впервые в жизни я ощутила неуверенность. Мой отец, основа моей жизни, рушился, и я рушилась вместе с ним.
– Просто послушай меня, Вероника. Пожалуйста.
Он отвернулся и молниеносно вышел из комнаты. Минуты шли. Я заперла дверь, но вновь приоткрыла ее, наблюдая за происходящим через щелку. Я видела, как он собирает какие-то бумаги со стола в своей комнате, включает измельчитель, разговаривает с мамой. Ничего толком не было слышно, как я ни напрягала слух. Он что-то сказал, она возразила. Мне пришлось выбрать: подслушивать или подсматривать. Я предпочла смотреть.
«Бум, бум, бум, бум, бум!» В дверь снова стучали.
Отец порылся в ящике, достал пистолет и снял его с предохранителя. В отчаянии мама бросилась вперед, не позволяя ему направить ствол себе в голову. Я отступила, я была трусихой. По сей день виню себя за это. Заткнув уши, я нырнула под кровать и крепко зажмурилась. Кажется, я обмочилась, услышав первый выстрел, не помню. То, что произошло дальше, до сих пор сбивает меня с толку. Сначала пронеслись быстрые вспышки, и я до сих пор не знаю, произошло ли это в действительности или я это придумала.