Безмолвное дитя - стр. 43
Детским психологом оказалась женщина лет сорока с небольшим в свободной одежде: длинной фиолетовой юбке и шали, наброшенной на плечи, которые дополняли массивные ботинки, похожие на сабо. Её внешний вид был не особенно похож на деловой, однако её присутствие сразу как-то успокаивало, будто в гости пришла любимая тётушка. Голос её звучал мягко и спокойно, но вместе с тем вполне чётко.
– Привет, Эйден! Меня зовут Кэти, я пришла спросить тебя кое о чём и вообще посмотреть, как у тебя дела. Не возражаешь?
Эйден молчал.
– Эээ… а доктор Шаффер разве не предупредил вас о том, в каком состоянии сейчас Эйден? – осторожно поинтересовалась я.
Кэти, представившаяся мне доктором Фостер, кивнула и улыбнулась:
– Предупредил. Всё нормально. С Эйденом мы никуда спешить не будем. – Она снова повернулась к нему. Утром я успела купить Эйдену кое-какие новые вещи, и на нём были джинсы и простой синий джемпер. Я хотела купить что-то модное, чему бы порадовался обычный подросток, но понятия не имела, что сейчас носят шестнадцатилетние. Когда мне было шестнадцать, я носила только чёрное. Папа был не в восторге от длины моей юбки и густого слоя подводки вокруг глаз, мама же просто молчала и закатывала глаза, но мне почему-то казалось, что Эйдену сейчас ещё вряд ли было бы интересно поднимать против меня восстание.
Эйден тихо сидел за маленьким столиком в углу палаты. Доктор Фостер присела к нему за стол, расположившись ровно напротив, и извлекла из сумки блокнот и ручку.
– Эйден, хочешь что-нибудь написать или нарисовать?
Я с любопытством наблюдала, как доктор Фостер положила блокнот с ручкой на стол и подтолкнула их к Эйдену. Я нервно потёрла одну руку другой, очень надеясь на то, что он возьмётся за ручку – если бы он только мог общаться с нами хоть как-то, пускай даже в самом ограниченном виде, это уже было бы что-то! Это было бы просто прекрасно!
Эйден вперил взгляд в блокнот, но и пальцем не пошевелил, не говоря о том, чтобы взять ручку в руку. Стоя между Робом и Джейком, я закусила нижнюю губу. Инспектор Стивенсон отбыл в участок, чтобы возобновить работу над делом, оставив нас на попечении двух сотрудников по связям с семьёй[9], которые остались ждать в коридоре, чтобы не создавать толкучку. Звали их Дениз и Маркус. Доктор Шаффер совершал обход во вверенном ему отделении: мы могли сколько угодно думать, что Эйден единственный ребёнок в мире, но это было далеко не так. Он даже не был единственным ребёнком в мире, на долю которого выпали подобные страдания.
– Как насчёт нарисовать нам что-нибудь интересное? – продолжила доктор Фостер. – Неважно, что – просто что в голову придёт.