Безмолвная ничья - стр. 5
– Блядь! – не выдерживаю и отпускаю матерное словечко, при чём громче, чем хотелось бы. Она не идёт за мной, а ползёт на четвереньках.
– Ты чего это, котёнок? – удивлённо пялюсь на неё. Она поднимает голову и испуганно взирает на меня своими блестящими изумрудами.
– Эй, ты что творишь? Ты же не животное!
Странно, врачи ведь обследовали её позвоночник. Или… В который раз останавливаюсь взглядом на странном украшении, что на её тоненькой шее. Этот значок… Страшные догадки взрывают мозг.
Это не значок. Это маленький карабин!
Блядь… Как хочется искупаться в его крови.
Она поглощает пищу, не прожёвывая, проглатывая куски мяса, как животное, жадно и быстро. А я хочу её остановить, погладить по голове и сказать, чтобы не торопилась, что никто не лишит её больше еды. Но не могу. Совесть, мать её, не позволяет. Складывается такое впечатление, что её не кормили несколько дней, а может, и недель.
Наливаю ей яблочный сок и ставлю стакан рядом. Она искоса наблюдает за моими движениями, как будто опасаясь, что я что-нибудь сделаю с ней, пока она ест.
Сажусь напротив неё и принимаюсь за ужин. Смотрю на её изувеченное личико и отмечаю, что несмотря на все синяки и припухлости, она всё равно симпатяжка.
На шее остался синяк от грёбанного ошейника, который мне пришлось разрезать ножом, так как, застёжка заржавела, а мне хотелось побыстрее освободить её от этого дерьма. Она дрожала, но не шелохнулась, пока я избавлял её от «аксессуара». А когда ошейник полетел в камин, мелкая впервые за время нашего знакомства засмеялась. Беззвучно, но радостно.
Её острые плечики подрагивали в такт, а груди под футболкой колыхались, от чего в моих штанах стало тесно. И я обязательно взял бы её, будь она моей гостьей, а не спасённой из плена маньяка, потерянной жертвой. Я бы разложил её прямо на столе и вдалбливался в неё, пока она не взмолилась бы о пощаде. Одно радовало. Врач, осмотревший её гениталии, выдал мне, что девочку никто не насиловал и, более того, она ещё невинна.
Как будто камень с души свалился. Теперь я вообще не понимаю ублюдка. Он просто избивал её, мучил, калечил, но до самого сокровенного не добрался? Вряд ли он отказался от идеи трахнуть её потому, что она не захотела. Вывод – он не мог, по тем или иным причинам.
Импотент? В таком случае, это объясняет его садистскую жалость к себе. Ебучий кастрат отрывается на маленькой девчушке за свою неполноценность. Не по-мужски, не по-человечески, но понятно.
Или же, второй вариант… Девочка не такая уж и безвинная ляля. Что-то натворила, за что и отхватила сполна. Но опять же, поведение этого мудака, как и в предыдущем случае непростительно. Ни один, уважающий себя мужик не позволит себе поднять руку на бабёнку. Пощёчина? Ладно. Но не так же…