Безликий - стр. 65

Приберегу на крайний случай. Лишним точно не будет.

Как не помешает какое-то время ощущать легкую ломоту в ребрах. Нельзя совсем уж забывать о пропущенном ударе, иначе мое чудесное исцеление может породить слишком много неудобных вопросов. Так и до обвинения в сговоре с налетчиками недалеко. Устроят темную – не отобьюсь.

Как обычно, после использования таланта навалилась жажда, и я надолго приложился к горлышку. А затем просто лежал на крыше и бездумно смотрел в небо. Когда бутылка опустела, вставать не стал и продолжил любоваться несшимися над городом облаками.

Это… успокаивало.

Двух часов мне не дали. Самое большее – провалялся на крыше половину запрошенного срока; отбрасываемая печной трубой тень сместилась не так уж и сильно.

Подобные мелочи я подмечал подсознательно.

Что это говорило обо мне настоящем? Человек со столь развитой наблюдательностью – кто он? Сыщик или жулик? А быть может, простой художник?

Не знаю. Не могу вспомнить. Просто не могу.

– Ты выглядишь слишком довольным жизнью для человека, которому чуть не проломили череп, – отметил выбравшийся на крышу Гаспар. Он уселся рядом и закурил, потом покачал головой. – Да уж, отделали тебя…

Я осторожно прикоснулся к рассаженному виску и поморщился. Рана перестала кровоточить, но отек никуда не делся.

– Что-то случилось? – спросил я испанца.

– Хозяйка просит тебя к себе, – сообщил Матадор. – Сам дойдешь? Я тогда докурю.

– Кури. – Я поднялся на четвереньки и постоял так немного, затем перебрался к чердачной дверце. Оттуда напомнил: – Запереть не забудь.

Гаспар кивнул, и я, контролируя каждое свое движение, спустился на чердак. Накатило и почти сразу прошло головокружение, кольнула недолеченные ребра боль. Я осторожно наполнил легкие воздухом, постоял так немного, затем двинулся дальше.

Персонал уже подходил в клуб, и начиналась подготовка к вечернему представлению, но наверх танцовщицы и официанты не поднимались, а вот на первом этаже, дабы не привлекать внимания, пришлось прикрыть рассаженную голову кепкой. И все бы прошло лучшим образом, не угораздь меня наткнуться на рыженькую девицу из кордебалета.

Как ее, Жанна? Она самая.

– Жан-Пьер! – всполошилась слишком уж наблюдательная танцовщица. – Что с тобой?!

Я беспечно улыбнулся в ответ.

– Пустяки, просто царапина. Черт дернул заняться починкой черепицы. Не мое это, просто не мое.

– Давай я забинтую!

– Шутишь? Чтобы я ходил как раненый солдат?

– А лейкопластырь?

Идея показалась здравой – не стоило выставлять рану на всеобщее обозрение, слишком уж быстро она подсыхала и затягивалась.