Бездушные - стр. 24
– Если ты расскажешь мне о ней, она будет жить, – наконец сказала Рейна, мягко сжав его плечо. – В наших сердцах.
Она стояла рядом с Ларком, когда он начал свой рассказ.
– Она была… очень упрямой. Прямо как я, – сообщил Ларк, смахивая слезы с глаз. – Она была амбициозной и увлеченной. Она была любящей и при этом могла постоять за себя. Ее не волновало, что гены моей семьи были хуже, чем гены ее семьи. Она хотела помочь мне и вступить со мной в связь, несмотря на то, что ее родители были бы этим недовольны. Но потом она заболела лунной болезнью. Я как кандидат в часовые предложил ей вступить в связь со мной… Она мне отказала.
– Почему?
– По той же причине, что и я до этого. Из-за своего упрямства. Мы были жутко упрямыми.
Кажется, боль была готова поглотить его целиком, и только рука Рейны удерживала его от того, чтобы с головой утонуть в своем горе.
– Что с ней случилось?
«С ней случился я».
Чувство вины и стыда схватило Ларка за горло, но он не осмелился рассказать об этом Рейне. Он не смог бы посмотреть ей в глаза, боясь, что она увидит в них все его злодеяния. Если бы она только знала, каким монстром он был, если бы знала, что он полностью заслужил всю ту боль, что испытывает сейчас, она бы никогда и не посмотрела в его сторону.
– Меня не было рядом, и я не смог защитить ее от них, – прошептал он.
– Мне очень жаль. – Рейна взяла его за руку, в которой лежал медальон.
– Хейл. Ее звали Хейл. – Он больше не мог удержать слез.
В Сером округе нельзя было плакать. Уж точно не перед чужими людьми. Потому что было слишком много причин для этого: загрязнение воздуха, функциональные нарушения, потеря рабочего места…
«Если мы будем плакать из-за всего, что кажется несправедливым или грустным, никто не будет работать», – говорили в Сером округе. А тот, кто не работает, ничего не стоит.
Но плакать перед Рейной было не стыдно, потому что в ее взгляде не было ни жалости, ни неловкости. Только понимание.
– Хейл. Я помню ее. – Она кивнула, продолжая держать его за руку.
– Спасибо. Я не хочу, чтобы она канула в Лету. Она этого не заслужила.
Ларк ухватился за медальон с голограммой, пока время пыталось вырвать Хейл из его рук. Оно было бурей, постоянно угрожающей его воспоминаниям. Но Ларк не позволит времени забрать у него Хейл. Она всегда будет в его сердце, и он будет ее защищать.
– Я обещаю тебе, я ее никогда не забуду, – прошептала Рейна. – Каждый вечер я пытаюсь представить себе их лица. Иногда я даже разговариваю с ними… Андромеда. Дафна. Шторми…
Голос Рейны затих, когда девушка произнесла имя матери. И теперь был черед Ларка держать ее руку.