Бездушные. Изнанка - стр. 37
- Пацаны! Помогите мне! Я тут где-то собачье дерьмо видел!
Тащит его под громкое улюлюканье и гогот. Руслан вырывается. Но силы не равны. Потому что Корж старше его на несколько лет и крупнее раза в три.
Бесится, что Руслан не стал перед ним стелиться. С самого первого дня, по прибытии в детдом, смотрел на всех свысока. Ни с кем не разговаривал, кроме педагогов. И с Шуриком. Он был на год младше, хромой. Но весёлый и отзывчивый. К нему Руслан прикипел. А остальные – оно того не стоит. Вот они и бесятся до сих пор. Слабоумным прозвали. Идиоты.
Руслан падает, ноги ползут вслед за телом. А они всё смеются.
Слабоумный!
Слабоумный!
Какофония из мерзкого хохота, посторонних звуков и собственного рычания… она доводила до той самой точки кипения. Точки невозврата.
Пока его тащат, он хватается за приблудившуюся корягу. Цепляет неожиданно сильными пальцами…
- Я не слабоумный! – Рычит. Впервые одаривая их парой слов.
Размах… он и не подозревал, что его руки могут быть такими сильными.
Корж валится на землю, а Руслан продолжает стискивать в руках увесистую палку. Прижимает её к себе и скалится. Как зверёныш, что ждёт ещё одного нападения. Опускает взгляд, глядя на то, как из-под головы белобрысого обидчика сочится кровяная дорожка. Пачкая собой чуть подтаявший снег в алый цвет.
- Ах ты урод! – слышит со стороны. Совсем близко. Бах!
Темно. Глухая боль в голове.
Дёрнулся, чтобы отбиться…
Чёрт… ловит собственное ускользающее дыхание. Виски пульсируют так, что даже глаза болят. Словно кто-то пытается выдавить ему глазные яблоки.
Опять. Опять ему это снится. Будто заезженная потертая кинопленка. Изображение смазано. Но ощущения… зашевелился каждый волосок. Больно. Так, сука, больно.
Отдышался, наконец. Провёл ледяными пальцами по волосам и осмотрелся. Комната не его. Конечно… как он мог забыть?
Тихо хмыкает и мягко подгребает к себе спящую девушку. Горячая. Внутренний голос набатом велел прижаться ближе. Впечатать худенькую спину в собственную грудь, почувствовать, как её попка вжимается ему в пах.
Стоп. Остынь…
Смаргивает наваждение. И зарывается носом в копну шоколадных волос. Руку опускает на плоский животик. Вот так. Охуенно.
Сердце, наконец, перестаёт биться, как чёртов заведённый мотор. Туз выравнивает дыхание окончательно. Успокаивается, отгоняя от себя мутные картинки из далёкого прошлого...
Закрывает глаза, проваливаясь в аромат осени.
11. Глава 11
Ярость, исходящая от неё, была почти ощутима. Чистой. Накаленной докрасна.
Руслан, подперев плечом дверной косяк, наблюдал за тем, как она одевалась. Чёрные джинсы, сидящие на стройных ножках, словно это её вторая кожа. Чёрная струящаяся блузка, и тёмные тяжёлые пряди, что падали волнами на спину.