Бездна зверя - стр. 33

Я выпрямился во весь рост.

— Виктор, вы поймите меня, пожалуйста, — продолжала говорить Лена, — у меня ещё всё так живо в памяти… Я знаю, что прошло немало времени. Я об этом думала, конечно же. Но мне нелегко, понимаете?

Я молчал.

— Виктор… Не смотрите так, я вас прошу…

Я молчал.

— Вы… Вы… не представляете, как я…

Она не договорила, потому что вновь припала к моим губам. После этого я повалил её на пол. Лена раскинулась подо мной и изо всех сил пыталась вырваться, правда сил у неё было не так уж много. Она уворачивалась от моих поцелуев, пробовала удержать халат, который я сдирал с неё. Она бешено стонала, и от этих стонов кровь внутри моих жил вскипала.

— Пожалуйста… пожалуйста… пожалуйста… не надо…

Она не посмела меня ударить, и мне не пришлось держать её руки. Оттого мои собственные руки были полностью свободны. Я вгрызся ей в шею зубами, она вскрикнула.

— Пожалуйста… Я не хочу… Не хочу!.. — раздались плаксивые нотки.

Я пробрался ладонью между бёдер Лены, которые она пробовала как-то сжать, но в этот момент она боролась не столько со мной, сколько сама с собой. Я это знал. Я это чувствовал. Звериный нюх не обманешь: когда женщина хочет мужчину, она пахнет уксусом и персиковым соком — именно в таком сочетании. Кислота и сладость, едкость и приторность.

— Не хочу… — зарыдала Лена.

Я отодвинул в сторону начисто вымокшую полоску её белья, и по моим пальцам тут же расползлась тягучая, вязкая смазка.

— Не хочешь? — спросил я, насильно заглядывая в глаза девушке.

Она мотала головой и плакала:

— Нет…

— Не хочешь? — на всякий случай уточнил я.

И та же реакция.

Тогда я зачерпнул побольше смазки и перенёс ладонь к лицу сгорающей от стыда учительницы. Пальцами, ароматными и скользкими от женских выделений, я провёл по губам Лены, чтобы она сама убедилась в своей безыскусной лжи.

Я приблизился к её уху и негромко, но вкрадчиво произнёс, подчёркивая каждое слово:

— Ты течёшь как сука.

Лена задрожала и стихла. Я посмотрел на неё. Она посмотрела на меня. Я вернул руку на прежнее место и стал неторопливо ласкать, медленно, сосредоточенно, чувствуя, как под пальцами набухает клитор, как дыхание переменилось, как закрылись глаза, как нижние губы вздулись от притока крови. Лена задышала часто и неглубоко. Она уже ничего не говорила, не сопротивлялась. Грудью я ощущал, насколько отвердела её грудь. У меня самого замедлился весь пульс, кроме пахового. Лена застонала, выгнула шею. Я ускорил движения, и она завыла, вцепившись левой пятернёй в мою футболку.

— Ты всё ещё хочешь, чтобы я ушёл? — шепнул я, когда от её ключиц и до подбородка стали расходиться большие алые пятна. — Хочешь, чтобы я ушёл?