Бездна твоих страхов - стр. 45
– Это не мой сын, – шептал Казимир, елозя руками по чьей-то усохшей фигурке. Грязный истлевший сарафан не оставлял сомнений – перед ним труп девчушки лет десяти. Проломленный череп в остатках плоти был склизким от слюней. На похожем на печёное яблочко лице отпечатались крупные зубы. В животе же прорыли дыру, чтобы добраться до месива из сгнивших внутренностей.
Казимира затошнило, он поспешил отползти от трупа, стараясь не опираться на пострадавшую ногу. Оказавшись в паре метров от жертвы палачей, он, будто окончательно осознав увиденное, повторил, – Это не мой сын. Он может быть еще жив.
– В надежде сила духовная. Хотя здесь нет места надежде, – бросил Горан, помогая калеке встать. Тот, охнув, едва не опрокинулся вновь наземь, но бородач придержал его. Вынув из-за пояса вторую рогатину, он помог Казимиру опереться на импровизированный костыль.
– Почему? Ч-что это было? – спросил фельдшер, зубы его отстукивали неровное стаккато.
– Вы, доктор, человека изучали, что у него там внутри да снаружи, как врачевать, выхаживать, – пояснял бородач, – А душу человеческую изучить забыли. Душа это – больная да увечная. Тело коростой покрылось, нрав звериный сделался. Бродит теперь, мстит, чужие души калечит, гнильём питается.
– О чём ты? – нахмурился Казимир.
– Зорица хоть не в себе, а права была. Не может душа человеческая спокойно на небеса уходить после такого. Что это за баба – мне невдомёк. Может, у неё наживо дитя из пуза вырезали, может, снасильничали её насмерть. Однако, не человек это больше.
– Плевать. Я должен найти Сречко! – упрямо в который раз повторил бывший партизан, – Хоть живого, хоть мертвого, хоть здорового, хоть калечного.
– Мне кажется, н-нам стоит попросить помощи, – Тадеуш так и остался сидеть на земляном холмике, будто стоило встать на ноги – и кошмар продолжится, – Жандармов или хотя бы мужиков из Шарговаца.
– Бог поможет, – серьёзно, тоном не терпящим возражений подытожил Горан. Из-под рубахи его лопатообразная ладонь вытянула громадный серебряный крест на толстом шнурке, – На него уповаем, его волей живём, его дланью победим.
– Так вы… – удивлённо протянул фельдшер, так и не договорив.
– Да. Бывший православный священник, – подтвердил бородач, по лицу его пробежала тень – на попов усташи охотились особенно яростно, такое признание могло стоить жизни. Протянув руку Тадеушу, он дёрнул того вверх, да так, что щуплый фельдшер аж подлетел в воздух, – Поднимайтесь, доктор. Отриньте страх. С нами Бог!
Услышав эту фразу, Казимир как-то странно дернул культей и шеей.