Бездна - стр. 17
– И потому им позволено уничтожать Волнующийся Лес?
Отшельник был рад переключиться на новую тему.
– Просеки нужны, чтобы установить и закрепить вертикальные растяжки для длинных тросов, – ответил он. – Я разработал систему дыхательных куполов. Они позволят соединить между собой кварталы батт отсеков, – заметив, что Инга не совсем понимает, о чем идет речь, Фридрих внезапно попросил ее: – задержи дыхание, насколько сможешь.
Она глубоко вдохнула, замерла, лишь глаза вопросительно смотрели на отшельника.
Тот не торопился давать пояснения.
Через пару минут Инга ощутила беспокойство, затем в груди появилась тяжесть, мышцы лица напряглись, воздух рвался наружу, до рези в груди хотелось вдохнуть, – вне контакта с нервной системой эмиранга она не смогла переключиться на «подводное дыхание», и, наконец, не выдержав, судорожно выдохнула, закашлялась, несколько секунд жадно хватала ртом влажный воздух батт отсека.
Перед глазами плыли черно-оранжевые круги.
Казалось, изменилась сама ткань пространства. Она еще не осознавала всей глубины мгновенных перемен в мироощущении, лишь на душе стало очень тревожно.
– Ты уже достаточно взрослая и можешь дать оценку полученным ощущениям, – избегая говорить о Пути Выживших, Фридрих не собирался оставлять без пояснений другие, не менее важные для нее вопросы. – Теперь ты понимаешь, как сложно жить людям, у которых нет эмирангов?
Инга кивнула. Растерянность в ее взгляде сменилась состраданием.
– Ты большую часть времени проводишь вдалеке от города. Оттого и перемены кажутся тебе значительными. А на самом деле все происходит давно, постепенно. Целое поколение повзрослело, как и ты. Но у них нет эмирангов, они выросли, не покидая батт отсеков, и теперь стараются наладить свою жизнь. Я помогаю им в меру сил. Сделал с десяток герметичных костюмов. Спроектировал систему воздушных куполов, – скоро ты сможешь их увидеть из окна батт отсека.
Инга внимательно выслушала его, задумалась, а затем неожиданно спросила:
– Дедушка, а у тебя был эмиранг?
Чашка в руке Фридриха дрогнула. Он едва не пролил горячий напиток, машинально переспросив:
– Был ли у меня эмиранг? Да, был, – после небольшой паузы ответил отшельник. – Но, он погиб.
Инга онемела от жестокого смысла его фразы.
Гибель эмиранга – самое худшее, что только может произойти в жизни человека. На ее глазах выступили слезы. Потрясение оказалась настолько сильным, что дрогнул подбородок, защипало в носу.
– Дедушка, как же так?
– Моя вина, – тяжело вздохнул Фридрих. – Я был молод и беспечен. Хотел открыть все тайны окружающего мира и в итоге поплатился за свое безрассудство.