Бездарь. Охота на бессмертного - стр. 20

– А, да, ща… – тут же отозвался Вересаев, двинулся к воде, и в этот момент относительную тишину леса разорвал жуткий, лишающий воли и способности соображать рык…

…Первый час пробежки вверх по течению реки Льянмар я изображал первопроходимца: несся впереди отряда, намного вдумчивее, чем обычно, слушал лес, предельно внимательно вглядывался в окружающий меня рельеф и пытался соотнести увиденное с теми рисунками, которые жители Девяти Миров называли картой.

Получалось хреноватенько. Еще бы – вместо привычной координатной сетки, разного рода горизонталей[15], бергштрихов[16], абсолютных высот и других привычных мне обозначений на них отмечались только границы доменов, крупные поселения, дороги и постоялые дворы. Хотя нет, не только: территории, покрытые лесами, украшались стилизованными изображениями зверей и птиц, реки и водоемы выделялись цветом, а рядом с названиями населенных пунктов стояли гербы их владельцев и иногда длинные последовательности символов, которые я решил считать пространственными координатами. Такая «относительность» карты вызывала во мне все нарастающее раздражение: чтобы планировать свои действия, отталкиваясь от крайне приблизительных ориентиров, изображенных на этой пачке «Беломора»[17], требовалось быть либо законченным оптимистом, либо местным жителем, знающим эти леса как свои пять пальцев.

А когда сзади раздалась приглушенная ругань на итальянском, мне стало не до карт: оказалось, что модные охотничьи костюмы нашей «мебели», двухметровых и двустворчатых «шкафов» от школы телохранителей «Гладиатор», насквозь мокрые от пота. Щечки и лоб госпожи Фроловой цветом напоминают спелый помидор. А на лбу и крыльях носа ее итальянского друга серебрятся капельки пота.

– Прошу прощения, задумался и оступился! – виновато буркнул «бог охоты» на английском. И, поправив карабин, висящий на «быстром ремне», качнулся вперед, показывая, что готов двигаться дальше.

Толян тоже качнулся. Но не вперед, а назад. И удержался в вертикальном положении только потому, что в его рюкзак вовремя уперлась плечом Ольга Фролова.

Гнать их дальше в том же режиме было чревато боком, поэтому я огляделся по сторонам, наткнулся взглядом на подходящую высоту, с которой берег, по которому мы шли, должен был просматриваться как минимум на километр, и улыбнулся:

– Есть две новости – хорошая и плохая. С какой начинать?

– С хорошей! – одновременно выдохнули «бодигарды».

– Во-о-он на том холмике мы устроим привал…

– До брода, к которому вы нас ведете, километров шесть, а солнце зайдет от силы минут через сорок… – угрюмо буркнул Дзабарелла. – Значит, плохая новость – это сообщение о том, что привал будет очень коротким!