Безбилетный пассажир - стр. 32
На следующий день с утра опять было пасмурно. Выехали на съемку. Подъезжаем – водитель сворачивает не налево, а направо.
– Ты куда?
– Скорпионыч велел (за глаза Циргиладзе все звали Скорпионычем).
Над обрывом стояла декорация – звонница с колоколом, и тут же расхаживал, потирая руки, довольный Циргиладзе:
– Вот колокол, а вот высота.
Сел на свой «газик» и уехал.
– И откуда он знал, что у нас в Спас-Клепиках ни черта не получится? – спросил я у Кима.
– От верблюда, – буркнул Ким.
Утром шестого дня в пять утра с улицы донесся дикий вопль Циргиладзе:
– Солнце! Поехали, поехали! Где эти болванчики режиссеры?
Мы у Циргиладзе проходили по категории людей, которых он за глаза называл «болванчиками».
Быстро собрались, приехали на место. Поставили рельсы, камеру, свет, начали репетировать сцену: Сережа бежит за Васькой и Женькой и говорит: «У меня есть сердце, оно стучит. Послушайте, хотите?»
– Это я снимать не буду, – заявил Ниточкин.
– Что «это»?!
– Небо как простыня. Дождемся, пока облачка появятся.
– Какие облачка?! При чем здесь облачка?! – заорал Циргиладзе. – Неделю солнца ждали! Детей снимай!
– Нет.
Тогда во ВГИКе на операторском учили, что небо без облаков снимать не стоит.
– Снимай, Толя, – попросил Таланкин. – Не до облачков.
– Меняйте оператора, – уперся Толя.
– И поменяем! Завтра же здесь будет другой оператор! – взорвался Циргиладзе.
– Виктор Серапионыч, с другим оператором работать мы не будем, – сказал Таланкин.
– Да?! – Циргиладзе побагровел.
– Не будем, Виктор Серапионович, – подтвердил я.
– Тогда ищите себе другого директора!
Циргиладзе резко развернулся и пошел. Ким – за ним. Они скрылись за «домом Сережи», и оттуда донесся крик:
– Эти болванчики думают, что с ними будут цацкаться! Кому они нужны! Триста метров отставания! Закроют к чертовой бабушке!
Таланкин покосился на Ниточкина.
– Куинджи! Левитан! – сплюнул и закурил.
Из-за дома выбежал Ким:
– Валидола ни у кого нет?
– А кому?
– Виктору Серапионовичу!
Все побежали за декорацию. Побледневший Циргиладзе сидел на ступеньках и держался за сердце.
– Виктор Серапионович, не волнуйтесь, – сказал Ниточкин. – Снимем так, без облачков!
– Толя, – Циргиладзе взял у гримерши таблетку валидола, положил под язык, – моя профессия погонять. А твоя профессия… Ты должен… – Циргиладзе щелкал пальцами, он никак не мог найти подходящего слова.
– Виктор Серапионович, облака идут! – сказал Ким.
На горизонте показалось маленькое облачко…
Как мы похоронили прабабушку
Наконец установилась солнечная погода, и мы начали снимать. Снимали три недели без перерыва – надо было догнать отставание. В группе стали роптать, и Циргиладзе объявил два дня выходных. Мы решили в эти два дня снять похороны прабабушки. Что нам нужно? Камера и оператор – есть. Сережа – есть. Гроб – возьмем в похоронном бюро. С могильщиками договоримся – скинемся, на все про все полсотни за глаза хватит.