Безбашенная - стр. 2

– Измену? В любви можно изменить только самому себе…

Его взгляд застывает в пространстве между нами.

Обнимаю его. Позволяет мне это, неподвижно застыв. Ощущения от него такие, словно он стянут в самой жестокой бандажной вязке. А мне хочется напомнить ему, что он тоже свободен. Внутри меня нет боли, которая могла бы сковать его так. Он хотел бы её, я понимаю. Чтобы я сейчас порыдала, покричала на него, обвинила в этом его решении… Хочет! Пережить вместе этот экшен, да. Вместе.

Но у меня есть для тебя кое-что поубойней! Попробуй пережить это. Без меня.

– Я желаю тебе счастья, – отстраняясь, спокойно смотрю в его глаза.

Внутри меня штиль.

Выхожу.

На столе у Крис пачка фоток. Поднимаю несколько. Это с Нового года.

– Как твой экзамен?

– «Отлично».

– Моя умничка!

На одном из фото я и Олег.

Крис заглядывает в неё вместе со мной.

– Счастливый такой, – грустно улыбаясь, Крис ведёт пальцем по его лицу.

– Он так редко улыбался, когда был со мной.

– А без тебя совсем не улыбался.

– Это, наверное, эгоистично, но я не жалею, что у нас были эти несколько месяцев. Но мне жаль, что я разучила его улыбаться.

– Дурочка… – её руки обвивают мою талию. – До тебя ТАК он не улыбался в принципе. И я уверена, что он тоже не сожалеет.

Стягиваю со стола ножницы, разрезаю фотографию пополам и выкидываю часть с собой в мусорное ведро.

Крис вздрагивает:

– Зачем?!

– Так надо.

– Кому?

– Ему.

– Женечка… Может, стоило тормознуть его?

– Зачем? – непонимающе смотрю на неё.

– Другая женщина, Жень.

– И что?

Пытливо изучает моё лицо.

– Тебе не больно?

– Мне должно быть больно?

– Вообще, по канону – да! – поджимает губы Крис.

– Хм… Я в это не верю, но допустим. Допустим, там реально та женщина, от которой его крышу снесло больше, чем от меня. Тогда счастья ему! Пусть вот так счастливо улыбается, как здесь! – взмахиваю куском фотографии. – Почему мне должно быть больно? Мой родной, близкий человек счастлив! Кроме благодарности к этой женщине я не испытываю ничего. К нему… Мне достаточно осознания его счастья, чтобы резонировать на этом и кайфовать от того, что между нами нет больше его болевых трипов. И мы сможем просто дружить. А теперь ближе к реальности. Мы же обе понимаем, что та женщина… Это попытка вернуть себе внутреннюю автономность. Попытка бесперспективная. Потому что, если уж Аронов говорит громкие слова, то за ними стоит то, что преодолеть по щелчку пальцев он не в силах. Но я не могу его осуждать за эту попытку, Крис. Если бы я чувствовала то, что чувствует он, я бы испробовала всё, чтобы избавиться от этого чувства! Даже такие бесперспективные идеи. А вдруг… И мне больно, конечно. Потому что то, что он делает – бессмысленно и болезненно для него. Ничего кроме разочарования это ему не даст. За это больно. Но пусть походит этими дорогами! Это его право.