Без восторгов и проклятий. Субъективные заметки по истории России - стр. 12

Продолжаю тему, начатую одним из предыдущих постов – параллели со второй половиной 19-го века – тема, навеянная впечатлениями от мемуаров Анатолия Кони и Петра Кропоткина.

С памятного февральского дня меня преследует известное четверостишие Губермана:

Где лгут и себе и друг другу,

и память не служит уму,

история ходит по кругу

из крови – по грязи – во тьму.

И я вновь обращаюсь ко времени Великих реформ. Для меня это первая попытка сделать Россию цивилизованной страной. Вторая была в 1905—1917, третья – в 1989—1999.

Реформы шли непоследовательно, либерализация сменялась реакцией. И одним из поводов для реакции стал выстрел Каракозова в 1866 году.

Раньше я не задумывался, были ли у Каракозова какие либо рациональные мотивы, помимо жажды наказания императора за непоследовательность. Но вот Кропоткин пролил на этот вопрос немного света. Впрочем, сам он не был знаком с Каракозовым, и это его догадки, основанные на знании атмосферы тех лет. Вот что он писал:

«В период времени 1862—1866 годов политика Александра II приняла решительно реакционный уклон. Царь окружил себя крайними ретроградами и сделал их своими ближайшими советниками. Реформы, составлявшие славу первых лет его царствования, были изуродованы и урезаны рядом временных правил и министерских циркуляров. В лагере крепостников ждали вотчинного суда и возвращения крепостного права в измененном виде. Никто не надеялся, что главная реформа – освобождение крестьян – устоит от ударов, направленных против нее из Зимнего дворца. Все это должно было привести Каракозова и его друзей к убеждению, что даже то немногое, что сделано, рискует погибнуть, если Александр II останется на престоле, что России грозит возврат ко всем ужасам николаевщины. В то же время возлагались большие надежды на либерализм наследника … (будущего императора Александра III)».

Теперь мы прекрасно понимаем, что негативные опасения в отношении Александра II были преувеличенными, а позитивные представления о либерализме будущего Александра III просто ошибочными. И если Каракозов действительно руководствовался этими соображениями, то это яркий пример того, к чему приводит неправильная оценка ситуации. Ибо его покушение способствовало усилению реакции – это всем очевидно. Не будь покушения, реформы, вероятно, смогли бы пойти дальше.

И то же самое можно сказать об удавшемся покушении 1881 года. Понятно, что репрессии 1876—1880 годов дали народовольцам повод для мести. Но тут опять вопрос о рациональных мотивах. Я вспоминаю прочитанный в молодости роман Юрия Трифонова «Нетерпение». Автор безусловно читал документы того времени и мемуары и пытался понять мотивы этих людей. Насколько я помню, из книги возникало представление о том, что они верили: убийство императора спровоцирует революцию. Очевидная ошибка. Оно спровоцировало реакцию, и вряд ли могло быть иначе.