Без шансов на счастье - стр. 11

– Да не волнуйся, пока ты сама не захочешь, никто тебя ни к чему принуждать не будет. – Он непристойно выругался.

Мне было противно его слушать.

– Нет, думаю, мне это не подойдет.

– Слушай, не хочешь, как хочешь. Ты знаешь, сколько желающих к нему попасть?

– К кому? – не поняла я.

– К Борису Хмелевичу. Не слышала, что ли?

– Нет.

– Ой, темная ты.

– Ладно, спасибо за предложение. Я подумаю.

– Эй, эй! Предложение ограничено. Можешь опоздать.

– Пока. – Я бросила трубку.

Вот если бы мне удалось залезть в сад моего бывшего дома и забрать драгоценности, я смогла бы прожить безбедно еще два-три месяца. Но пока эта опция была недоступна. Там наверняка обосновался Руднев со своими церберами. О нем не хотелось вспоминать, тем более, не дай Бог, встретиться. Да и неприятностей не хотелось, от этого негодяя можно ожидать чего угодно.

Ладно, оставим это на потом, пусть лежит на будущее, вдруг пригодится на что-то более важное, чем мое жалкое существование. А пока надо подумать, какую работу я еще могу поискать, ведь даже если я доберусь до своего клада, это не решит мою проблему с жильем.

Позже приехала Наталья.

Критично окинув взглядом мой «стандарт», но тактично промолчав, стала уговаривать:

– Ты чего отказалась от работы у Хмелевича? Ты знаешь, какой он мужик богатый и, кстати, нежадный, девочкам своим очень хорошо платит.

– Наташа, что значит девочкам? – возмутилась я. – Я не собираюсь быть чьей-то девочкой. Это вообще проституцией попахивает! Я, конечно, в отчаянии, но не до такой же степени!

– А чего ты орешь-то?! Я помочь хочу, – обиделась Наташа.

– Ну ладно, извини. Это все нервы. – Я поняла, что стала зависима от тех людей, которые не отвернулись от меня и пытаются помочь, поэтому старалась сдерживать свой нрав.

– Ты хоть понимаешь, скоро даже и это, – она обвела руками комнату, – будет для тебя недоступно?

Я кивнула, села на диван и закрыла лицо руками.

Она подошла села рядом, с сожалением погладила по голове.

– Ничего. Мы что-нибудь придумаем. Слушай, а может, сходим куда-нибудь, развеешься немного.

Я посмотрела с упреком:

– Ага, самое время.

– Да ты не беспокойся, я все оплачу. Пойдем, – уговаривала она.

Я помотала головой:

– Нет, Наташ, я не могу веселиться. И это не выход, некогда предаваться праздности. Да и, наверное, я уже никогда не смогу веселиться и тусить, как раньше. Я считаю, что это будет предательством по отношению к сыну.

– Ну сколько ты еще будешь в трауре? Когда-то надо приходить в себя. Сделай уже что-нибудь, иначе совсем с ума сойдешь. Пойми, жизнь продолжается.