Без семьи - стр. 27
Мы продолжали идти вперед, и, когда я машинально осматривался по сторонам, мне казалось, что мы кружимся на одном месте – до того однообразны были ланды: все тот же вереск, те же дрок и папоротник, нежные листья которого колыхались от ветра, как волны.
Изредка нам встречались небольшие сосновые рощи, но они не делали эту местность красивее. Все ветки с деревьев были срезаны до самой верхушки; вдоль стволов шли глубокие разрезы, из которых текли, как слезы, капли смолы. И когда ветер пробегал по такой роще, слышался какой-то жалобный стон, как будто бедные изуродованные деревья жаловались на свою судьбу.
Витали сказал, что к вечеру мы дойдем до деревни, в которой и переночуем. Однако вечер приближался, но никаких признаков жилья все не было. Я ужасно устал. Когда же наконец покажется эта деревня!
В надежде на скорый ночлег мы прибавили шагу, а потому устали еще больше. Даже Витали утомился и присел на краю дороги.
Но я, вместо того чтобы сесть рядом с ним, решил взобраться на холм, поднимавшийся неподалеку от дороги, и посмотреть, не покажутся ли огоньки на равнине.
Я хотел взять с собой Капи и позвал его; но он до того устал, что притворился, будто не слышит меня. Так он поступал всегда, когда ему не хотелось повиноваться.
– Ты боишься идти один? – спросил Витали.
Его слова задели меня. На самом деле я совсем не боялся и один отправился на разведку.
Уже наступила ночь. Луны не было, и только звезды слабо мерцали в темном небе; легкий туман поднимался над землей.
Идя вперед, я осматривался по сторонам. Все в этом тумане принимало какой-то странный вид. Приходилось долго вглядываться, чтобы убедиться, что вот это дрок, а это кустик папоротника. Издали они казались какими-то фантастическими живыми существами.
Мне пришло в голову, что другой на моем месте, пожалуй, и испугался бы таинственных призраков – недаром же Витали спросил, не боюсь ли я. Но я не чувствовал ни малейшего страха.
По мере того, как я поднимался на холм, папоротник и вереск становились все выше – иногда они даже поднимались над моей головой, и я проходил под ними.
Наконец я очутился на вершине холма и осмотрелся – нигде не было ни одного огонька. Всюду было темно, и со всех сторон меня окружали какие-то странные тени, которые, казалось, протягивали ко мне длинные руки.
Не видя ничего, указывающего на близость жилья, я стал прислушиваться. Не донесется ли до меня какой-нибудь звук – мычание коровы или собачий лай?
Сдерживая дыхание, я несколько минут стоял, напрягая слух, и тут дрожь пробежала по моему телу, мне стало страшно. Чего я испугался, я и сам не знал. Должно быть, тишины и уединения. Во всяком случае, мне стало жутко.