(без) Право на ошибку - стр. 42
- Все, на что ты способен, ведмедик? Туда-сюда и…
Я заткнул ее рот поцелуем.
А потом разорвал мешающий мне бюстгальтер и искусал не маленькую, но торчащую грудь с каменными сосками. И снял, наконец, всю одежду, чтобы осязать ее каждым миллиметром тела, чтобы наш пот смешался и впитался в кожу друг друга. Я даже не заметил, как она выпуталась из своих оков, но тут же почувствовал это, потому что в мою спину впились острые ногти, царапая меня до крови и доводя до исступления. Я покрывал поцелуями ее лицо, шею, снова возвращался то к ее губам, то к соскам, которые всасывал и грыз, и целовал в сопровождении восхитительных, порочных звуков, что слетали с её губ. А потом, когда понял, что снова не выдерживаю, перевернул ее, распластал по кровати, прихватил зубами шею, как ненасытное животное, и вошел между ее сомкнутых ног, врываясь в потрясающую узость так, как мы с ней любили…
Блять, не думать об этом!
Я навалился на нее всем весом, ощущая, насколько она горячая, сладкая, живая подо мной. Глаза закатывались от дикого наслаждения, которым упивалось все мое тело, от того, что она двигается вместе со мной, хрипит, выгибается, голова мечется по кровати, а руки вцепляются в подушку в такт моим движениям.
Я вбивался в нее, как сумасшедший, словно она была живительным сосудом, а я путником, почти сдохшим в пустыне от жажды. И мне все было мало, мало этого единения, я просунул руку под ее живот, прижал еще сильнее, настолько мне хотелось растворить ее в себе, а потом почувствовал, как сжимается она вокруг моей плоти, как мычит, вцепившись зубами в свою руку и приказал:
- Кричи… Кричи для меня…
И вместе с ее криком кончил и сам закричал, будто и не было ничего раньше между нами. Будто всегда было так - по-правильному.
Как же я ее ненавидел.
Тогда. Только тогда? Я же вычеркнул эту историю из своей жизни, разве нет? Не собирался тратить время на таких, как она, на эмоции, направленные на людей. Слишком бессмысленно.
И в то же время понимал - ненавижу. И это чувство ядом расползается у меня внутри.
Потому что ненавидел ее за то, что она сделала не тогда. А сейчас. Просто поехала со мной и отдалась так остро и разрушительно, много раз - будто я обещал заплатить.
И я не мог не думать о том, скольким мужчинам она вот так отдавалась. Со сколькими орала, изгибаясь в оргазме. Скольких имела совершенно беспринципно - и сколько имело ее?
Я хотел встряхнуть ее, скинуть с кровати, вышвырнуть за дверь…
Но вместо этого смотрел на Настю и не мог не смотреть.
И не мог спать.
А она, утомленная, заснула. Как всегда, на животе, подогнув под себя подушку, с чуть полураскрытыми губами, опухшими от бесконечных ласк, и исцарапанными руками.