Без права на смерть. Еще один шанс - стр. 22
– Ага!.. Были… пока Монах всех на порошки не извел!.. – солдафон негромко засмеялся, а старик недовольно посмотрел на него. – Да пей-пей!.. Ща кровь разгонит – полегчает! – продолжил Кипиш. – Аспирин это обычный… из аптеки…. Носить просто неудобно лекарства в упаковках, а так натолочь да по мешочкам распихать, куда с добром!
Залпом осушив кружку с лекарством, я наполнил ее снова водой. Минут десять я сидел, стараясь не шевелиться, лишь отхлебывал маленькими глотками и подолгу держал жидкость во рту, прежде чем проглотить. Разум все еще был совершенно затуманен. Мыслей было много, но они, словно груда грязного белья, валялись тут и там вперемешку в голове. То я думал про увиденный сон, то про Монаха, все еще возившегося у очага, то про зомби и, вообще, про этот мир…. В какой-то момент я зацепился за какую-то мысль и словно завис, но неожиданно хлопнувшая дверь внедорожника, стоящего в десятке метров поодаль, привела меня в чувство. Посмотрев в сторону машины, я увидел, как из нее вышел Грешник и, обойдя технику сзади, начал что-то искать в багажном отсеке.
– Выспался?! – улыбаясь, крикнул Кипиш.
– Выспишься тут с вами… – недовольно ответил он и, обернувшись, продолжил:
– Че орешь-то все утро, как заполошный?! Где умывальник?..
– Так вон он! – Солдафон указал рукой на одно из деревьев. – Мы-то давно уж встали!
– Тьфу ты! – Грешник отбросил какую-то вещицу и направился к этому дереву. – А я, блин, ищу, как дурак!
Только сейчас я смог сообразить, о чем идет речь. На дереве, которое указал Кипиш, за веревочку, переброшенную через небольшой сучок, был подвешен самый обычный цилиндрической формы умывальник со штоком для подачи воды у основания. Снизу у дерева стояла пятилитровая пластиковая бутыль, на треть наполненная водой. Видимо, для того, чтобы пополнять умывальник. Да уж… Я не знаю, какая была у меня жизнь раньше, но уверен наверняка, что до такого я не додумывался, отдыхая на природе. Вообще, ребята меня не переставали удивлять. Ощущение складывалось, что они всю свою жизнь провели в лесах, как партизаны. Я улыбнулся, представив, как Грешник сейчас закончит умываться, пойдет к машине и достанет из нее огромную синюю кабинку биотуалета, какие мне часто доводилось видеть в городских парках. Закрывшись в ней, он достанет томик какой-нибудь книжонки или недельной давности газету и, тихо шелестя страницами, примется читать.
Прошло около получаса, прежде чем все, наконец, собрались завтракать, ну или обедать, если судить по солнцу, которое уже давно находилось почти над головой. Монах, аккуратно зачерпывая железной кружкой, разливал по одноразовым пластиковым тарелкам содержимое котелка. Я очень удивился, когда увидел то, чем угощает старикан. Это была самая настоящая уха, которую я никак не ожидал сейчас увидеть, а уж тем более отведать. В центре тарелки лежал огромный кусок рыбины, погруженный на половину в бульон, рядом несколько картофелин и не тертая, а порезанная круглыми кусочками морковь, и все это было приправлено зеленью. Слюнки побежали молниеносно, а в желудке сразу же заурчало в предвкушении трапезы. У меня возник резонный вопрос о том, где Монах хранил рыбу все это время, и я хотел было уже спросить, но Грешник озвучил его раньше, так как тоже был удивлен. Ответ, как обычно, последовал не от виновника торжества, а от Кипиша. Оказалось, что еще до рассвета, после того, как он сменил дежурившего Грешника и тот завалился спать, Монах взял удочку и куда-то ушел. Кипиш же, в это время внимательно пересмотрев карту, обнаружил примерно в двух километрах отсюда небольшую речушку. Судя по всему, рыба как раз была выловлена из нее, а овощи, как оказалось, они давно с собой возят, так как не любят питаться сухпайками.