Без права на слабость - стр. 49
– Да.
– Ты приняла это решение самостоятельно?
– Да…
– Так учись отвечать за последствия своих действий. Нам с отцом никто ничего не пережёвывал. Ты хотела играть на скрипке – тебе нашли лучшего учителя; приспичило вслед за подругой в частную школу – мы взяли кредит; не сложилось с первой любовью – оплатили квалифицированного психолога; невзлюбила чужую женщину – отец годами мотался к ней чёрт знает куда. И если ему недостаёт духа сказать «хватит», то это сделаю я. Хватит! Прекращай думать только о себе. Приняла решение – либо борись, либо беги, поджав хвост. У тебя есть своя квартира, есть куда прибиться – многие о подобном и не мечтают. Повторяю вопрос – в чём проблема, Валерия?
– Ни в чём, – качаю головой. В свете прозвучавших упрёков мои проступки выглядят ещё безответственнее. Я сама себе отвратительна, куда перед самым дорогим человеком признаться?
Что странно, наедине с собой ситуация видится иначе: на скрипке я захотела играть лет в шесть, потому что родители в ту пору взахлёб восхищались достижениями детей папиных коллег, а привязанность к Виталине возникла на почве запрета торчать во дворе – она единственная заглядывала к нам в гости. Что я знала в том возрасте о расценках в частных школах? Ничего. И Виктор… как можно упрекать за мою боль? Он не бросил, не сбежал – он умер. Сгорел живьём! Но в интерпретации родителей те же события допекают угрызениями совести. Они ведь правы – у меня никаких особых достижений… и я тоже права – никогда не чувствовала себя нужной. Меня по-настоящему любил только Виктор и так охота вспомнить каково это, аж душу сводит. У каждого своя правда, совокупность которой взрывает мне мозг.
Чувство стыда душит осознанием собственной трусости, но признаться маме значит расписаться ещё и в небывалой дурости. Что мешало мне отнестись серьёзно к подкатам Каурова? Наверное, то же, что толкнуло в машину Беды – исключительно безалаберность.
Кто будет любить такую недалёкую дочь? Эгоистку и неудачницу.
Единственный раз, когда папа сказал, что гордится мной, случился, когда я, отбросив капризы, согласилась на переезд. Такими откровениями от матери мне этих слов никогда не дождаться.
– Валерия, ты почему молчишь? Плачешь?
– Нет, мам, – широко улыбаюсь, шмыгнув носом. – Спасибо за совет. Обещаю, я буду сильной.
– Знаешь… – она нерешительно медлит, и я сползаю вниз по двери, потому что от волнения не держат ноги. Неужели мама произнесёт это чёртово «люблю тебя»?! – Не думала, что скажу это, но… я даже рада, что ты поживёшь у Анжелы. Она борец. И всегда добивается цели, неважно как. Бери пример.