Без права на слабость - стр. 23
– Не вздумай реветь.
Поднимаю уголки губ, рисуя на своём лице бездушную улыбку, а самому дышать тяжело. В груди шипит тоска, жжётся как раскалённый пластик и боль чужую разносит по паутине вен. Не знаю, что за дрянь со мной происходит, но я уже не первый день перебираю в уме все психические расстройства, о которых когда-либо слышал и яростно комкаю единственный вменяемый диагноз – привязанность.
Ну не-е-ет, дорогая, со мной это больше не прокатит!
А ведь действительно, за месяц с небольшим я даже засыпать разучился, предварительно не узнав, как прошёл Лерин день. Не оттого что в штанах зудело, как с утра написал – просто тянет о ней заботиться. Без единой пошлой мысли. Так не бывает, но я, кажется, запал на совокупность сообщений из интернет-переписки. Лера как-то по-особому складывает слова, одним расчётом так не подберёшь, только сердцем.
Господи, бред какой: сердцем, за-бо-тить-ся…
О ком – о ней?!
Потому и жжётся смолой, что подделка всё. Кто мы друг другу? Никто. Точка. Закончу с ней и забуду как страшный сон. Мне не впервой воевать с упрямством памяти.
– Так отпусти, – словами режет по живому, и я физически ощущаю её страх.
А хрен тебе. Передёргиваю плечами, с удовлетворением отмечая, как её пугает вид моих татуировок.
– Мы что реально едем к озеру?
Её дрожащий шёпот неслышно за припевом. Я считываю его краем глаз по губам и едва не рычу, так хочется виновато пожать плечами – мол, чем тебе озеро не угодило? Какая разница где?..
Обругав себя, переключаю следующий трек и с удовлетворением мысленно подпеваю:
«Мы идеальная пара – я без эмоций, а ты без одежды…»
То, что надо. В зад эмоции.
Погнали.
– На выход, красавица, – заговариваю, открывая центральный замок.
Лера нащупывает дверную ручку. Дрожит, прячет глаза, вся открытая как на ладони – сбежать попытается.
Я только лыблюсь, качая головой – «Зря. Только не от меня…»
12. Соскучилась?
Впервые со смерти Звягина мне доводится плакать так, что распухшим носом не вдохнуть не выдохнуть. Саднящее горло сковывает ритмичными судорогами. Я задыхаюсь. От злости на себя, от унижения, от мрачного злорадства. Заслужила же! Каждый миг позора – плата за предательство.
Я ведь день за днём проживала, боясь упустить хоть одно незначительное воспоминание. Оберегала от лап времени ласку каждой улыбки, глубокую нежность каждого взгляда, слушала на повторе его последнюю песню – надрывную до мурашек, словно пророчащую прощание – и до дрожи в пальцах боялась забыть, как сияло любимое лицо, когда он пел её для меня. Мой солнечный добрый Виктор никогда бы