Без права на ошибку - стр. 4
Родители тоже работали на новом месте не покладая рук, так что мы с Кириллом были предоставлены сами себе, а домашние хлопоты почти полностью ложились на мои хрупкие плечи.
Вечером заходила Аня – отдала тетрадки с конспектами, и мы уселись пить чай с пирогом, разговаривая о том, что нас ждет на следующей неделе.
С девушкой было легко общаться, она не строила из себя драгоценный камень и не навязывала свое мнение. Аня охотно помогала мне освоиться на новом месте, и это с ее стороны было прекрасным действием. Благодаря ей прошедшая неделя была не такой ужасной, какой могла быть. Мы на всех парах сидели вместе и поддерживали друг друга в тот или иной момент.
В воскресенье родители были дома, поэтому я выслушала еще раз тираду по поводу неверного выбора специальности и о том, что я, окончила школу с отличием, могла бы поступить в любой другой престижный вуз страны, на любое направление, а выбрала журналистику, что они считали полной чепухой.
Михаил и Лидия (именно так зовут моих родителей) давили на меня больше, чем на Кирилла, их общего ребенка. У меня несколько раз промелькнула мысль, что это именно из-за того, что он их ОБЩИЙ сын, они любят его больше, а всю горечь сгоняют на мою персону. Эта догадка посещала меня до сих пор, но я никого не винила: для отчима я действительно чужой биологический набор, а для мамы – напоминание о ее ужасном муже, моем отце, которого я даже не знаю. Кирилла я тоже не виню: он был и остается моим единственным родным братом, и мы стараемся помогать друг другу несмотря ни на что.
Если вернуться к упоминанию о родном отце, то я целиком и полностью похожа на него, потому что натуральных блондинок с голубыми глазами в маминой родне никогда не было. А я именно такая: длинные белые волосы, большие голубые глаза, слегка курносый нос, овальное лицо, рост около ста шестидесяти пяти сантиметров, не совсем спортивное телосложение, но толстой я никогда не была. А еще ни у кого из маминой «породы» не было такой пухлой груди, как у меня, поэтому папины гены на лицо.
Опять же мне часто казалось, что мама меня вообще не любила, хотя бабушка убеждала меня в обратном. Только вот странное у Лидии проявление чувств: контроль, навязывание своего мнения. Никто никогда не интересовался, чего хочу я. Мне до девятого класса покупали одежду, которая мне в принципе не нравилась. В конце концов мне это надоело, и я нанесла удар, которого от меня никто не ожидал, – поступила на журфак, да еще и бесплатно, так что никто мог сказать, что не даст мне денег на оплату обучения, хотя могли шантажировать тем, что выгонят из дома.