Без права на ошибку - стр. 28
Она била меня этой проклятой тряпкой так яростно, в ее глазах было столько злобы, что мне стало не по себе. У нее бывали сбои в нервной системе, но чтобы так… никогда.
Однажды я вернулась из школы с кровоподтеком на ключице, мама решила, что это засос, и обвинила меня в том, что я занималась непристойностями с мальчиками, а на самом деле я просто упала на уроке физкультуры, потому что меня толкнула другая девчонка. На минуточку, мне тогда было около четырнадцати лет.
В такие моменты я вообще ненавижу свою мать. Ненавижу всем сердцем!
Лидия продолжала обзывать меня всеми возможными ругательствами, когда из своего кабинета к нам вышел отчим, да только мать это не остановило.
– Что тут происходит? – он смотрел на нас, и мама только после этого остановилась и убрала с лица растрепавшиеся темные волосы.
– Я нашла у нее мужской свитер, – выпалила она. – Я вырастила проститутку!
Михаил посмотрел на растерянную меня.
– Чья вещь?
– Ромы, – ответила.
Мужчина перевел взгляд на свою жену.
– Не может быть этот джемпер его! Он слишком большой!
Да сколько же это будет продолжаться-то?
– Да прекрати уже! – крикнула я на мать. – Что ты заладила? Откуда у тебя такое недоверие к собственной дочери? Думаешь, принесу в подоле, как это сделала ты? Во сколько ты меня родила, в семнадцать? Ну тогда понятно! Видимо, думаешь, что я такая же, какой была ты! Только спешу тебя огорчить: никогда не буду такой!
Пощечина. Быстрая, хлесткая, но не от руки матери – меня ударил Михаил.
Я отшатнулась и посмотрела глазами, полными слез, на мужчину, чье лицо вообще не выражало никаких эмоций.
– Извинись, – приказным тоном сказал он.
– Нет, – ответила, поджимая губы. – Мне не за что извиняться, во всем виновата только она! Зачем она вообще меня родила, если не любит? Зачем оставила, а не отдала в детский дом? Мне было бы там лучше, чем здесь! – кричала я, а по щекам градом текли слезы. – Если я так напоминаю тебе отца, зачем ты меня оставила? Почему ты теперь издеваешься надо мной? Обвиняешь в чем-то! Да какое ты имеешь право? – я посмотрела на отчима. – А ты и подавно не смеешь бить меня! Ты мне никто! – И после этих слов я сорвалась и побежала в свою комнату, в которой закрылась на замок и упала на кровать лицом в подушку, чтобы разрыдаться от всей души и попытаться избавиться от тяжести в груди, которая накапливалась долгое время.
Я никогда не чувствовала себя родной в этой семье, особенно когда подросла и начала все понимать. Меня откровенно не любили, не ходили ко мне на утренники и не читали на ночь сказки. И за что мне все это, спрашивается? Что я сделала Лидии?