Без права на ошибку. Том 2 - стр. 15

Кажется, воздух больше не поступает в легкие, но я чудом дышу полной грудью. Жду удара или боли, однако их тоже нет.

Шершнев просто держит за шею, а мне хочется сбежать от него на край света.

— Не много ли на себя берешь, любимая? — рявкает, и я вижу, как раздуваются его ноздри. — Забыла, с кем связалась?

8. Глава 8

— «Пожалуйста, Олег. Мне больше не к кому обратиться. Я сделаю все, что ты скажешь», — пищит Шершнев, пародируя мой голос. — Забыла?

Закрываю глаза, глубоко дышу.

Вдох через нос, выдох ртом. Медленно, чтобы не расплакаться. Губы предательски дрожат. Из-под отекших век вот-вот брызнут слезы.

Рука исчезает. Хватаюсь за шею и судорожно тру пострадавшее место. На ней удавка, а ее конец у Шершнева. Отступаю, но все равно нахожусь в уязвимой зоне. Он нависает надо мной грозной тенью, вжимает в край стола.

Широкие ладони обрушиваются на столешницу по обеим сторонам от меня. Мечусь, как бабочка под стеклянным куполом, но везде натыкаюсь на Шершнева.

— Не слышу! — орет, а я пугаюсь его голоса.

— Не-ет, — шепчу, задыхаясь от накрывающих рыданий.

— Кто кому нужен?!

— Ты мне нужен, — всхлипываю и прижимаю ладони ко рту.

Больше не сдерживаю слез. Они прорываются сквозь плотину, пробитую Шершневым.

Он все сломал.

Неконтролируемый поток горечи и сожаления рвется из изнутри, болезненная судорога сводит тело. Оседаю на пол, притягиваю к груди колени. Прячу за ширмой волос лицо, съеживаюсь. Влажные соленые дорожки стекают по голой коже, пока я одергиваю свитер.

Я лепила из Олега монстра, но не подозревала, что он им уже является.

— Лена, — тихий голос Шершнева напряженно звенит рядом, а я мигом сжимаюсь и уклоняюсь от него. — Лен, пол холодный.

— Уйди, — постанываю я сквозь всхлипы и крепче сжимаю руки. — Пожалуйста.

Не слышу шагов, но мне плевать. Эмоции захлестывают с головой. Выходят из меня вместе со слезами, чтобы принести чувство облегчения.

Выпрямившись, я откидываюсь назад. Ножка стола служит опорой и не дает упасть. Боковым зрением замечаю Шершнева. Он сидит точно так же, только складывает руки на коленях и запрокидывает голову. Весь растрепанный рассматривает фиолетовую поверхность кухни.

— Я звонил Семену Вениаминовичу, — Шершнев прикусывает губу и опускает взгляд. — Когда узнал, что произошло.

Вены на его шее набухают от напряжения. Тряхнув волосами, отгоняю подальше шепот невысказанных обид.

— Зачем?

— Хотел помочь, как в прошлый раз, — бесцветным голосом выдает Шершнев.

Я не уверена, что он понимает, о чем говорит. Замираю, чтобы не спугнуть огонек внезапного доверия. А он молчит так долго, будто больше не заговорит.