Без права на ошибку - стр. 24
Он огляделся. Вокруг пусто, если не считать использованного патрона фальшфейера рядом, источающего слабый пороховой запашок. Помог все-таки факел. Если б не он – пожалуй, что и конец. Хранитель появился неожиданно – просто выдвинулся своей черной громадой из окна – и атаковал. И если бы не сигнальный факел, который Добрынин здесь носил с собой постоянно, земной путь его был бы точно закончен. Одной из самых жутких концовок, какие только можно себе представить.
Однако – почему он ушел? Теряя сознание, Данил видел, как потух торчащий в теле Клякса факел… Наверняка он знать не мог, но догадка была. Хранитель напал со спины, ухватил за ногу, пытаясь втянуть в себя жертву… Добрынин успел среагировать – отскочив назад, дернул с пояса фальшфейер и ткнул огненным шаром в тело чудовища. И лишь в последнее мгновение понял, что оно больше не нападает, а отступает назад. Что стало причиной? Огонь ли?.. Или это Сережа Родионов увидел, с кем имеет дело? Признал своего воспитанника?.. Больше догадок у него не было, и даже эта слишком уж притянута за уши. Как бы то ни было, он жив. Жив, а не гниет в желудке Клякса…
Впрочем, сейчас лишь немногим легче. Данил помнил тощую, высохшую фигуру Хребта и то, что с ним сделал Хранитель. Черный гной из раны и черви, которые жрут человека изнутри. Его передернуло. Жуткая участь…
Он приподнялся – движение тотчас же отдалось в правой ступне толчком боли – и начал осматривать ногу издали, осторожно поворачивая то вправо, то влево. Весь ботинок покрывала липкая коричневая жижа, но он был цел. Похоже, Клякс просто сдавил ступню щупальцами, пытаясь втянуть человека в свою бездонную пасть, перекрутил ее, кроша мелкие косточки плюсны и пальцев, – но и только. Данил с облегчением выдохнул: что ж, уже легче. Куковать ему тут еще ой как долго. Срастется. Теперь только бы до своей лежки на первом этаже добраться, а там и медицина, и вода, и пайки с тушёнкой. Ничего, отлежится. Заживет, как на собаке.
С чердака до первого этажа вроде бы и рукой подать – но это если ты здоров. А когда каждое движение отдается в ступне острой колющей болью, да такой, что в глазах темнеет; когда отрезок пожарной лестницы с чердака на второй этаж – как пропасть; когда идти и тем более прыгать на одной ноге не получается, а можешь лишь ползти на четвереньках, бережно держа правую ступню на весу и останавливаясь время от времени, чтобы передохнуть, и унять колотящееся сердце, – даже короткая дорога превращается в настоящее испытание.
Добравшись до комнаты, где он оборудовал свое жилище, Данил, наконец, смог осмотреть ногу в подробностях. Вспорол ботинок, едва не теряя сознание, подтянул ступню поближе – и, отдуваясь, и временами скрежеща зубами от толчков крови, молотом бьющих в венах, принялся рассматривать поврежденную конечность.