Без права на награду - стр. 33
Сын шинкаря оказался сметливым парнем. Только уставал быстро. Он облазал все окрестные леса. Где-то под Усвятом на него вышел медведь. До смерти перепугал и послужил причиной прискорбного для родителей расслабления. Впрочем, сам Шлема в ус не дул, потому что болезнь избавила его от необходимости жениться на неинтересной девке. Теперь же война будоражила нервы. Прикинув в уме, он точно указал, где неприятель может разжиться реквизициями. Между Поречьем и Велижем шла густо заселенная полоса: деревня на деревне. Туда и двинули.
Конечно, после этого рейда Шлема получил прозвище Мудрый. Но сам поиск изобиловал горестями и нелепостями. Под Поречьем мужики вырезали и сожгли местечко. И казаки, еще вчера готовые изобидеть матушку своего проводника, теперь крякали и пытались прикрыть ему глаза шапкой:
– Не смотри, ей-богу! Экая страсть!
Тут со Шлемы слетело расслабление. Клин клином. Холопы, как разойдутся, пострашнее медведя будут.
Лишив неприятеля средств к пополнению провианта: иными словами, заставив местных пожечь урожай, раз прятать не хотят – корпус двинулся на Велиж. Там, по старым, еще штабным, сведениям, стояли два французских батальона, которые следовало захватить врасплох.
Регулярный драгунский полк пошел в лоб, прямо на ворота. А казачий авангард Бенкендорфа жахнул по окраине. Солнце еще не поднялось. Форма, и при свете-то многих вводившая в заблуждение, теперь казалась только французской. В какой-то момент Шурка, вскинув саблю, готовился отмахнуть.
– Ополоумел, да?
Серж отбил уже пошедший вниз клинок друга.
Свои своя не познаша!
При этом французы осыпали нападавших пулями из окон, и ретирада из Велижа потребовала от господ командиров кое-какого искусства.
Знатное дело! Нечего сказать.
Впрочем, случалось и смешное.
Под Дорогобужем, при свальном, кромешном отступлении застряли артиллеристы. Летучий корпус еще не окончательно разделился с армией. Авангард двигался по бровке дороги, стараясь не преграждать путь орудийным упряжкам. На передке одной из пушек сидел раненный в руку капитан и, нянча раздробленную кисть, для порядка поругивал то один, то другой расчет, проходивший мимо.
Увидев командира авангарда, он неожиданно оживился и замахал кивером с помпоном.
– Дорогой ты мой, – обратился артиллерист к Бенкендорфу. – Забери у меня бабу.
Шурка опешил. Нашел время и место! Конечно, у многих есть… Но самому же следовало позаботиться!
– Где ей в отступлении? – продолжал капитан, нимало не смущаясь. – Служит у меня уже год. И какая наводчица! Шарахнуло ее малость. Не контузило. Ни-ни. Просто шлепнуло воздухом. Ну куда я ее?