Без права на любовь - стр. 21

Я не могу пошевелиться, меня словно пригвоздило к полу. Не могу сдвинуться и выдавить из себя хотя бы слово. Меня начинает колотить, как в лихорадке.

— Ляся, кто это может быть? — спрашивает Ксю тихим взволнованным голоском.

— Я не знаю, Ксюш. Не знаю, — отвечаю ей правду, потому что я действительно не знаю этого, но дико боюсь, если это окажется не кто иной как Клим Север.

— Может, тот, твой?

— Нет. Он не мог меня так быстро найти. Этого просто не может быть, — пытаюсь уговорить то ли Лаврентьеву, то ли саму себя.

— А вдруг это действительно он?

— Нет, — затаив дыхание, жду, когда же мелодия прекратится, но вместо звонка в ход пошли кулаки, отчего мы с Ксюшей вздрогнули и сжались. — Ксюш, пожалуйста, можешь пойти спросить, кто там? Пожалуйста, — поворачиваюсь к ней лицом и умоляюще смотрю на неё.

Если это действительно Клим Север, то мне лучше спрятаться или провалиться сквозь землю. И как можно скорее, иначе мне точно не жить. Я не смогу ему всё объяснить, если это действительно он, потому что знаю – не поверит. Как бы я его ни убеждала. Какие бы доказательства ни приводила. Меня просто убьют.

— Хорошо, — кивает подруга и аккуратной походкой идёт в сторону двери. Останавливается в двух шагах, будто опасаясь, что невидимый гость может прямо через дверь дотянуться до неё. — Кто там? — её звонкий голосок пронзает тишину, в нём слышится дрожь и нарастающий страх, но я надеюсь, что нежданный визитёр не услышит этого.

— Это я, матрёшки две, — слышу голос Дема по ту сторону двери. И он явно злой. Очень.

Я выдыхаю и подаю знак подруге, чтобы открывала. У меня как будто гора с плеч упала. Выдыхаю. После двух поворотов замка в распахнутую дверь, словно ураган, злой, нервный, брат влетает в мою квартиру.

Тяжело дышит, хмурый.

— Что с твоим телефоном? — рычит мужчина, а я удивлённо смотрю на него.

— В смысле? Всё с ним хорошо, — качаю головой.

— Тебе не может дозвониться врач клиники, где лежит тётя, — тревога тотчас же подступает к моему горлу.

Что с мамой?

Демьян всё видит на моём лице.

— Ей стало хуже, — три слова, а пол подо мной плывёт.

8. Глава 8

Алексия

Вжимаю голову в колени, вся съёживаюсь – всю меня трясёт в ознобе. Никак не могу прийти в себя и поверить в то, что ещё несколько часов выпалил Демьян, свалившийся нам с Ксю как снег на голову ночью.

В голове бьётся одна лишь мысль: о том, что мой самый дорогой человек сейчас находится в реанимации и борется за свою жизнь. Как такое могло случиться и почему именно сейчас?

Чувствую, как меня обнимают, прижимают к себе, а я даже не могу поднять голову вверх и посмотреть на того, кто это делает. По щекам текут слёзы слабости, боль растекается внутри меня раскалённым пламенем. Пытаюсь вздохнуть, но воздух обжигает, и я ещё сильнее сжимаюсь, пытаясь втянуть голову в плечи, словно я черепаха, страстно желая как можно дальше ото всех отстраниться. Не знаю почему, но сейчас я как никогда хочу побыть одна и подумать, что мне делать дальше. А я, чёрт возьми, не знаю! Мне больно. Адски больно, хочется разодрать грудь острыми ногтями и выдернуть душу, чтобы перестала терзать меня.