Без надежды - стр. 4
Мои скудные контакты с реальным миром полностью компенсировались книгами. Не очень-то здорово постоянно жить в мире грез. Чтение также познакомило меня с ужасами (вероятно, преувеличенными) средней школы – первыми днями, группировками, вредными девчонками. Не помогает и то, что, по словам Сикс, знакомство с ней отчасти предопределяет мою репутацию. Сикс не может похвастать сексуальной воздержанностью, а кое-кто из парней, с которыми я встречалась, не умеет хранить секреты. Сочетание того и другого обещает интересный первый день в школе.
Не то чтобы меня это волновало. Я поступала в школу не для того, чтобы завести друзей или кого-то поразить. И коль скоро моя шаткая репутация не противоречит конечной цели, все у меня сложится хорошо.
Надеюсь.
Проверив дверь, Грейсон возвращается к кровати с сексуальной ухмылкой на губах:
– Как насчет маленького стриптиза?
Покачивая бедрами, он медленно поднимает рубашку, обнажая накачанные мышцы брюшного пресса. Я стала замечать, что он демонстрирует их при любой возможности. До чего же самовлюбленный, испорченный мальчишка!
Я смеюсь, когда он крутит рубашкой вокруг головы и швыряет ее в меня, а потом снова прижимается ко мне. Просунув руку мне под шею, он приникает к губам.
Впервые Грейсон пробрался ко мне в комнату чуть больше месяца назад и с самого начала дал понять, что не собирается заводить роман. Я же дала ему понять, что он меня совершенно не интересует, так что, само собой, мы сразу подружились. Разумеется, он – один из моих немногих школьных знакомых, поэтому я боюсь испортить то хорошее, что нас связывает, то есть – ничто.
Он находится здесь меньше трех минут, а уже засунул руку мне под футболку. Похоже, прибыл не для бесед. Его губы скользят с моих губ к шее, и я пользуюсь секундной передышкой, чтобы глубоко вздохнуть и снова попытаться что-нибудь почувствовать.
Хоть что-то.
Смутно ощущая, как губы медленно продвигаются к моей груди, я останавливаю взгляд на светящихся в темноте звездочках, прикрепленных к потолку над моей кроватью. Их всего семьдесят шесть. Я это знаю, потому что за последние несколько недель у меня была уйма времени их сосчитать, находясь в том же неудобном положении. Я лежу, бесчувственная, как бревно, а Грейсон пытливыми возбужденными губами обследует мои лицо и шею, а иногда и грудь.
Как – неужели я позволю ему это сделать, если самой мне безразлично?
У меня никогда не возникает эмоциональная близость с парнями, с которыми я встречаюсь. Вернее, с парнями, которые встречаются со мной. К сожалению, отношения эти односторонние. Только один-единственный парень вызывал у меня нечто вроде физического или эмоционального отклика. Его звали Мэтт, и мы встречались меньше месяца, пока меня не доконала его идиосинкразия. Как, например, он пил воду из бутылки только через соломинку. Или как раздувались у него ноздри перед тем поцелуем. Или как он говорил: «Я тебя люблю» – всего через три недели после того, как мы стали парой.