Без любви жить нельзя. Рассказы о святых и верующих - стр. 15
– Вот вас всех собрать и в психушку-то и отправить…
Но работа закипела. Нашлись сочувствующие этой идее и даже спонсор программы, которую одобрили на высоком уровне. Стали появляться в моем доме из духовных птенцов молодые люди, с которым шло обсуждение будущей книги… И не только с молодыми, но и со старыми заслуженными физиками и философами. Вадим стал подолгу пропадать в библиотеках, ходить на какие-то семинары. От него услышала я о диаконе Андрее Кураеве, который собирал, как Пугачева, полные залы. Общественная жизнь, отходя от «застойной» спячки, закипела. Всё было ново, обнадеживающе, далекоидуще… Спросонья не все попали в нужную колею, но это выяснялось спустя годы. Вадим угодил конечно же не туда, где проповедовали смирение, очищение себя от страстей, покаяние в грехах, любовь к ближнему.
В моей коммуналке он написал книгу, которая, по его мнению, была призвана «привести к Богу всех интеллектуалов». Эти три года показались мне адской вечностью. Мало-помалу и у меня стало «сносить крышу», потому что когда на черное сто раз скажут белое, ты начинаешь сомневаться… Я стала сомневаться, может, действительно можно невероятно трудным для моего понимания языком физики доказать существование Бога. Ангелы на небеси забыли меня…
Книгу напечатали, хвалили и начинающие богословы много обсуждали. Я только удивлялась, как они разобрались в сложнейших математических и физических выкладках книги. На единственном философском семинаре в московском монастыре ученые монахи высказали Вадиму соборное определение, что он сильно заблуждается, по крайней мере в своих богословских посылах и выводах. Вадим ничтоже сумняшеся ответил им, что они не поняли его уникальной теории; и теперь он всю жизнь потратит на ее популяризацию.
Анна Вячеславна уже ничем не могла меня утешить… Я стала похожа на тяжелобольную – потеряла аппетит, похудела, осунулась, совсем перестала следить за собой. Зато, окрыленный своей безумной идеей, цвел Вадим, который советовал мне почаще выходить на воздух, гулять вместе с ним… Только не это!
Священники в нашей церкви грустно разводили руками, не решаясь что-либо советовать. Меня благословили чаще причащаться – раз в две недели, потом еженедельно. После причастия становилось легче. Но к концу недели душу снова окутывал полнейший мрак, парализовало волю. Хотелось просто закрыть глаза и умереть. Из последних сил я заставляла себя идти на следующую воскресную литургию.
И вдруг наш настоятель твердо сказал:
– Вам надо поговорить со старцем. Другого выхода я не вижу. Непонятно, что там у вас происходит.