Без лишних слов - стр. 21
Она пытается собрать произнесенное в некое целое.
– Тебе трудно находить правильные слова, так? – Он кивает и опускает голову, уткнувшись подбородком в грудь, а ей хочется закричать на ту, которой здесь нет. Как же она могла упустить сына?
Бедняга. Самое простое действие, говорение, для него разбитая, с рытвинами и ухабами, дорога. Неудивительно, что мальчишка как будто хочет спрятаться в себе самом.
Что же такое могло с ним случиться? В чем причина такого состояния? Надо бы разобраться. Можно позвонить Майку…
– Тебе нужен доктор?
Джош смотрит на нее большими глазами и трясет головой.
– Хорошо. Если понадобится – скажешь. О’кей?
Он пожимает плечами и снова опускает голову.
– Давай-ка садись. – Ей жаль его. Она подставляет стул к столу, похлопывает по спинке. Пусть успокоится. Да и ей не мешает взять себя в руки. Джош садится. Оливия отступает в сторонку и замечает, что у нее дрожат руки. К такому она не готова совершенно. Дети – это что-то чужое, незнакомое. Как пришельцы. Она никогда с ними не взаимодействовала, никогда не разговаривала один на один. А тут еще паренек, который едва способен связать два слова.
Чтобы унять дрожь, она берет оставшийся после Эмбер пустой бокал, выливает остатки вина, ополаскивает и вдруг вспоминает кое-что, отчего ей становится не по себе. Джош сказал, что Лили ушла.
Губка выскальзывает из пальцев и падает в раковину. Как бы она ни относилась к сестре эти годы, что бы о ней ни думала, но смерти ей никогда не желала и всегда считала само собой разумеющимся, что однажды, когда-нибудь, они еще встретятся, и она скажет сестре, как сильно та обидела ее.
Но если Джош путает слова, то там, на лужайке, он мог сказать именно то, что первым пришло тогда ей в голову. Лили умерла.
Сможет ли она смириться со смертью сестры? И что ей делать с сыном Лили?
Оливия подбирает губку и отжимает воду. Если с Лили что-то случилось, то нужно будет отыскать Итана. Смотреть на его сына, разговаривать с ним – это одно, но растить его – совсем другое. И это другое намного труднее.
В дверь звонят, и Оливия вздрагивает. Джош напрягается и смотрит на дверь, как изготовившийся к прыжку кот.
– Наш обед, – говорит она, вытирая руки и мысленно усмиряя заколотившееся вдруг сердце. Джон настороженно смотрит на нее, потом снова на дверь, наклоняется и хватает рюкзак.
– Еда. Бургеры. – Следуя примеру Эмбер, Оливия выбирает слова попроще, сопровождая их понятными жестами.
Лицо его разглаживается, он снова опускается на стул.
– Я сейчас.
Забрав еду, Оливия делит между ними двумя бургеры и жареную картошку. Не считая довольного ворчания Джоша, едят молча. Он жадно расправляется с чизбургером, она возится с чипсами. Неужели он не ел ничего весь сегодняшний день?