Без дураков. Лучшие из людей. Эхо Москвы - стр. 19
С. КОРЗУН: Супруга Наташа сопровождает всегда?
А. ПОЧИНОК: Она меня возила. И сейчас вот привезла на эфир.
С. КОРЗУН: Да, я могу рассказать секрет. Пришел, говорит: «Это мой водитель».
А. ПОЧИНОК: Всегда же приятно с любимым человеком вместе провести время.
С. КОРЗУН: С первой дочкой поддерживаете отношения?
А. ПОЧИНОК: Конечно.
С. КОРЗУН: Она что делает?
А. ПОЧИНОК: Скоро будет заканчивать Плехановскую академию. Вот, кстати, очень хорошо, если у них получится этот вариант с Дерипаской. Хоть первый у нас будет пример нормальной некоммерческой учебной организации в стране. Дай Бог, чтобы у Плехановского получилось это. Я очень тепло отношусь к этому университету, хотя и возглавляю попечительский совет другого совершенно, социального. Но в Плехановском преподавал вот несколько лет. И считаю, что это очень хороший вуз.
С. КОРЗУН: А с первой женой Ириной поддерживаете отношения?
А. ПОЧИНОК: Конечно. Как иначе?
С. КОРЗУН: Так, есть еще одно мнение. Давайте собственно его послушаем. Я надеялся, что вот этот человек, наконец, расскажет нам, за что он сжигал… сколько чучел Ваших было сожжено?
А. ПОЧИНОК: Так. Я видел одно. Мне говорили, что было еще несколько. Но вот одно я видел реально.
[ЗАПИСЬ] ВАЛЕРИЙ ГАРТУНГ: Раньше, когда в партии пенсионеров был Ладошенко Сергей Петрович, надо было пиариться, и он искал человека, который бы был олицетворением зла в правительстве… Это человек, один из немногих, у которых получается работать и уживаться в разных правительствах, в разных качества. Ну, я скажу, я бы так не смог.
С. КОРЗУН: В общем, он и говорил, что нет, мы не сжигали чучела никакие. А кто же сжигал-то тогда?
А. ПОЧИНОК: Нет, были. Мне привозили пленку сжигания одного из чучел. Ну, и Грефа, кстати, сжигали, между прочим.
С. КОРЗУН: Значит не Вы один. На костер лучше тоже с компанией.
А. ПОЧИНОК: В хорошей компании и на костер можно. Но не в этом дело. Я людей понимаю. Потому что в партия пенсионеров действительно очень много тех, по кому эти вот реформы 90-х годов прошлись очень тяжело. И действительно, когда человеку тяжело, он ищет, ну, на ком выговориться, кому что-то сделать. Они будут на тебя ругаться, эти люди, но им помогать нужно обязательно. Вот почему я и взялся за фонд «Примирение и согласие», за выплаты жертвам нацизма. Именно потому, что это одна из самых забытых была категорий людей, участвовавших тогда в войне. Людей, которых запрещали поминать десятки лет. И вот наконец-то мы добились того, что сейчас появились первые памятники в Ростове. Что появилась наконец-то постоянная выставка-экспозиция, которая прошла сейчас по крупнейшим музеям страны. Что завершили мы выплаты, все, что положено от немецко-австрийского фонда. И все сошлось с точностью до копейки, если хотите.