Без боя не сдамся - стр. 2

– Да ты и правда искусительница, – сглотнул Никита, судорожно соображая: она дразнит его или монаха.

– Терпеть не могу ярлыки, – спокойно пожала плечами Маша, выходя из «образа». – Уж если на меня будут их цеплять, пусть это будет хоть чем-то оправдано.

Она вытерлась платком как ни в чём не бывало.

– Для кого представление? – послышался сзади смешок. Это подоспели Юра и Антон.

– Никита, уж не для тебя ли? – ехидно поинтересовалась светловолосая Вика. – Ты тогда половину гонорара верни.

– Похоже, это для детей кукурузы, – хихикнула Катя, поймав Машин взгляд.

Никита, смутившись, хрипло произнёс:

– Пойдёмте дальше, а то так и к заходу солнца до водопада не доберёмся.

Шестеро молодых людей зашагали вдоль скитских огородов. А по другую сторону, прячась за зеленью кустов, за теплицами и деревьями, неслышно, словно чёрная тень, метнулся парень в подряснике.

– Я не пойму, – вдруг остановился Юра, – тот тип следит за нами, что ли?

– Какой тип? Где?!

– Это он на вас, девчонки, засмотрелся, – загоготал Юра, – им же нельзя ничего такого. А тут три такие дивы топают. Или это ему ты, Маруся, показывала зарисовку из рекламы Уотерс – «Жара и жажда»?

– Хэй, бро! – крикнул Антон фигуре в рясе, скрывшейся теперь за дощатым сараем. – Братишка! Иди сюда! С девчонками познакомим!

Туристы расхохотались, а Никита прошёл чуть вперёд, будто был не с ними. Он довольно скалился, чувствуя себя отомщённым.

– Чувак! Да они не кусаются! Честное слово! Хорошие девчонки! Отче, иди сюда, – не унимался Юра.

Но молодой послушник не показывался. Прижавшись лицом к тёплым доскам сарая, он дрожал. В висках стучало, по спине тёк горячий пот. Послушник не мог совладать с собой. С застилающим разум гневом он ударил по тонкой дощатой стене и, пробив её кулаком, прошептал сквозь зубы: «Сволочи».

Уже третий год Алёша Колосов жил при Святодуховом ските. В первый день здесь ему сказали: «Запомни два слова: простите и благословите». И именно их поначалу произнести было невыносимо трудно.

Долго он оставался обычным трудником[1], и лишь недавно ему дозволили принять послушание. Просил Алёша благословления батюшки и на постриг, но отец Георгий отказал, говоря: «Монах – это воин Царя Небесного, который бьётся на передовой. Он не может отступить и уйти с поля, позади него – Бог и Царствие Его, а впереди – невидимые, иногда неведомые враги. Для монаха смертельная битва длится всю жизнь. Сначала он отрекается от мира, потом совершает подвиг, и только в конце его ждёт награда или посрамление. Не спеши, Алёша. Ты не готов ещё. Совсем не готов. Всему своё время».