Размер шрифта

Бейкер-стрит на Петроградской - стр. 1

Владимир Валуцкий

Масленников на Бейкер-стрит и в других своих садах

«Всю жизнь я плыл по течению без руля и ветрил, не прилагая никаких усилий. Ничего не планировал, двигался туда, где мне казалось интересней. И то, что получилось, получалось само собой…» Таким признанием Игорь Федорович Масленников заканчивает свою книгу.

Конечно, в судьбе любого человека случай, игра обстоятельств, играет отведенную им роль, но, возводя понятие «само собой» как бы в некий абсолют своей биографии, Масленников вольно или невольно лукавит. И кстати, «двигаться туда, где… интересней» – уже не совсем то же, что «плыть по течению».

Плывущий по течению – это, как правило, равнодушный человек, вялый сторонний наблюдатель. Но всё рассказанное Масленниковым в его книге опровергает такую характеристику.

Мне незачем скрывать (об этом и в книге много сказано), что мы знакомы с Игорем очень давно, и по жизни, и по работе. И Масленников был для меня всегда завидным примером активного любопытства к жизни, примером постоянной и бурной деятельности. Филолог, журналист, один из организаторов Ленинградского телевидения, телеведущий двух популярнейших программ о кино, театральный художник, руководитель Телевизионного, а затем Третьего творческого объединения «Ленфильма», преобразованного еще в первые годы Перестройки в студию «Троицкий мост»… Общественный деятель – парторг «Ленфильма», депутат Ленсовета, председатель Союза кинематографистов РФ, первый секретарь того же Союза. Член жюри множества фестивалей. Педагог, профессор ВГИКа…

Муж, отец своих детей, дед своих внуков, прадед своей правнучки, автомобилист с самой зари автолюбительства, охотник за груздями и рыжиками, домашний мастер на все руки… Не слабый перечень для «плывущего без руля и ветрил»!

И наконец, он – Режиссер, всегда находящийся в работе. Или занятый поиском новых идей. (Кстати, проходящее почти что лейтмотивом в его книге «кладбище неосуществленных замыслов» – тому яркое, хотя и грустное подтверждение.)

Масленников делит режиссеров на «архитекторов» и «садовников», относя себя к последним.

Это правда, в его работах менее всего присутствует расчет, их движет более всего любовь к героям (а в их лице – и к артистам), – так, вероятно, без любви не опыляются цветы, не прививаются саженцы, не вырастает сад.

И в чем, безусловно, нужно согласиться с автором – что, «растя свои фильмы, как хрупкое деревце» (его выражение), он растит их не ради самого процесса, не ради тщеславия или каких-то формальных поисков, он растит свои сады для того, чтобы в них пришли люди.

Он всегда делал «зрительское» кино – в лучшем и почти забытом значении этого слова, преобразившегося ныне в неаппетитное слово «коммерческое».

Однако, как бы ни менялись термины, как бы ни менялся киноязык, Масленников по сути ни разу не изменил тому доброму старому кино, которое, по словам талантливого и рано ушедшего от нас Сережи Добротворского «…учило не читать чужих писем и не стрелять в белых лебедей, отдавать деньги за краденые автомобили нуждающимся детям или тому, что только у дятла не болит голова о чужой беде». Добавлю: понимать женщин, сочувствовать их нелегкой женской доле.

Оттого так и популярны – без рекламных раскруток, без заказных статей (и вопреки разгромным), без покровительства сильных кинематографического мира сего – его лучшие фильмы.

Впрочем, сам Масленников не делит свои фильмы на лучшие и худшие, он говорил мне как-то (и я это тоже взял на вооружение), что фильмы как дети – а разве мы делим своих детей на плохих и хороших только потому, что одни хроменькие и некрасивые, а другие красавцы здоровяки?

Страница 1

На следующую страницу