Бей в сердце - стр. 21
– Пожалуй, мы возьмём его с собой.
– Не возражаю.
Отряду варангов, тому, что от него осталось, предстояла долгая, тяжёлая дорога обратно на побережье. Там, в море, их ждала подводная лодка, отдых и квалифицированная медицинская помощь.
Глава 5
Женя Абель третью ночь подряд не мог спокойно спать: посередине ночи он с тяжким стоном пробуждался, шёл на кухню, открывал окно, садился на табуретку и до самого восхода сидел, курил, смотрел в сентябрь. Хорошо, что погода стояла почти летняя, а то так и простудиться недолго. Женя был всегда болезненным мальчиком, любое переохлаждение в детстве могло привести к воспалению лёгких. К третьему курсу московского универа, где он учился на экономиста, он перестал быть таким восприимчивым к переменам погоды, но всё равно, по старой памяти, выходя на улицу, укутывался так, словно и летом ожидал неожиданной бури. То, что он сидел у открытого окошка третью ночь напролёт, говорило о том, что в его жизни появилось что-то намного более важнее его здоровья, да и всего остального, например, его жизни.
Сны реалистичней самой жизни мучили Абеля. В первую ночь он увидел тёмный город, подсвеченный оранжевыми всполохами пожаров, лишённый привычного электрического освещения, улицы которого пульсировали, как артерии, чёрной кровью людей, прущих толпами во все стороны сразу, а на площадях и некоторых перекрёстах сгущались тромбы, и от них шёл будто бы пар – чёрный пар. Состояние гнетущего ужаса мешало ему сосредоточиться, ему хотелось убежать, спрятаться, закрыть глаза, но он не мог – его как бы и не было, он, как призрак, витал где-то сверху. Женя ни за что бы сам не догадался о сути происходящего, о его возможном символизме, если бы в сознание у него что-то не щёлкало, складывая кубики букв в слова: «Чистка, погром, судная ночь, резня», – и потом снова: «Резня, судная ночь, погром, чистка», – «Чистка!»
Женя с трепетом узнавал очертания города – они изменились, но… – он уже видел эти улицы и маяки зданий – произведения архитектурного искусства, да, и площади, и тени памятников, а вот границы окраин изменились, потучнели, расползлись опарой, заглотив ещё больше земли, сковав её в бетон и скрутив путами асфальтовых дорог. Город насиловали не сегодня, не в мире, в котором жил Абель, он это понимал отчётливо, а ещё понимал, что «чистка» ждала не только его город, но и всю страну, весь мир. Скоро, очень скоро произойдёт сдвиг, страшный сдвиг по фазе пульса жизненных процессов общества, тектонический разлом в головах людей. Чума новой идеологии-религии заразит большинство с упоением, по приказу, отгаданному тихим голосом, начавшее истребление, уничтожение собственных свобод. Могучий, форматирующий корни мозгов, соскребающий плодородный ил мыслей до костяного дна, ЗОВ!