Бэтмен. Суд Сов - стр. 28

Эта повсеместность свидетельствовала о её поразительной универсальности, а также о том, что художник со временем терял способность творить без неё. Пылающий огонь в кирпичном камине достаточно согревал комнату, чтобы ей было комфортно, даже когда она позирует au naturel[3]. На диване с мягкой обивкой можно было вздремнуть долгим вечером – или заняться чем-то более страстным.

Завернувшись в халат, она подошла к художнику, стоявшему у передвижного стенда, на котором находилась ее миниатюрная копия. Итоговая скульптурная работа должна была быть в натуральную величину, но макет позволял ему проработать детали проекта в меньшем и более удобном масштабе.

С помощью поворотного стола можно было вращать макет по мере необходимости.

Перси отступил назад, чтобы проверить, как идёт работа. Там предстояло ещё многое подправить, отточить линии тела, но в целом он был доволен тем, что получалось, в немалой степени благодаря необычному изяществу натурщицы и её интуитивному умению позировать. Её было всегда приятно лепить. Она пробуждала в нём всё самое лучшее.

– Не забудь, – напомнила она ему, – ты обещал попозировать для меня когда-нибудь. – Среди прочих достоинств у Лидии был талант к рисованию. Её альбомы были заполнены прекрасными рисунками, которые она часто выполняла во время досуга. Это было одно из ее любимых занятий.

Он поднял бровь:

– В натуральном виде?

– Естественно, – ответила она. – Всё по-честному.

Снова она одарила его этой улыбкой, такой ободряющей и соблазнительной. Он обнял её и прижал к себе покрепче. То, что она была гораздо младше его, едва ли имело значение, когда они оставались наедине, и он был несказанно рад той конфиденциальности, которую могла предоставить эта городская квартира, где он был вдали от забот и обязанностей своей несчастной семейной жизни.

Вздох вырвался у него из груди.

– Что-то не так? – спросила она.

– Мне просто жаль, что такие безмятежные дни не могут длиться вечно, – признался он. – Мне больно вспоминать, что слишком рано я должен сесть на шестичасовой поезд и вернуться в старый холодный дом за городом.

– И обратно к миссис Райт, – добавила она за него. В её голосе не было горечи или ревности, лишь печальное принятие вещей, как они есть. Она прижалась к нему, положив голову ему на плечо. – Она подозревает… о нас?

– Это вряд ли, – ответил он. – Она понимает, что художнику нужна натурщица. По правде сказать, я не уверен, что она бы слишком сильно расстроилась, даже если бы знала – при условии, что мы останемся в рамках приличий. Её больше заботит её репутация в обществе, а вовсе не то, что я к ней охладел.