Бестолковые рассказы о бестолковости - стр. 36
Но при этом предполагалось, что физическая оболочка военного должна всегда находиться на службе и держать себя на службе в прежней строгости:
– Никаких подработок, Вы должны всего себя посвящать военной службе. Всего, понимаете? Без остатка!!!!
– А деньги? В смысле денежное содержание? У меня семья понимаете ли… Содержать бы надо…
– Семья у него. Деньги ему вдруг понадобились! Экий же вы, батенька, меркантильный! А о Родине вы уже, конечно, забыли?! О защите ее протяженных рубежей?!
– Нет-нет, я-то помню, конечно же, но очень уж кушать хочется. Я то еще как-нибудь потерплю. Перебьюсь, как-нибудь. Мы же помним, присяга там, тяготы, лишения и все такое… Только вот семья… А содержания все нет и нет…
– Нет и нет. Семью свою прожорливую могли бы уже и к теще давно отправить. Теща-то, небось, пенсию уже получает? И что, не может прокормить семью военного? Ох уж эти тещи! Ну ладно, а вы что не можете ни у кого занять?!!! Это же не надолго все. Зато как свалиться потом на вас многомиллионное состояние…
– Блажен, кто верует. А у кого же сейчас занять-то? Олигархи с банкирами не дают. Не из жадности. Они вообще-то очень добрые по своей сути ребята. Просто очень сильно заняты они сейчас приватизацией отечества. А отечество у нас большое. Ну, в общем, не до нас им пока. Сами понимаете. Вот закончат дележ и, может тогда что-нибудь и дадут нам. Взаймы. С последующей отработкой, в форме защиты обширных завоеваний их тяжелого капиталистического труда.
– Какой вы право говорливый и нерешительный какой-то. Олигархи ему, видите ли, в долг не дают. Олигархи не дают – займите у сослуживцев, в конце-то концов! Делов-то… Головой надо думать. Займите, а сами на службу!
– Так ведь у сослуживцев-то, у них ведь…
– Мол-ча-а-а-ть! Слу-жи-и-и-ть!
И военные по этой команде вновь становились позу хорошо знакомую дрессированным служебным собакам. И продолжали в ней (в позе, в смысле) служить дальше за миску овощного супа.
Так вот, о бане и сопутствующей ей воинской экстравагантности. Представьте себе такую картину. Темное зимнее раннее утро (где-то около – 5.00), колонна, состоящая из сотен военных, попахивая по ходу своего движения приятной смесью запахов немытых тел, кирзы и гуталина бодро марширует по сонным ленинградским улицам, лавируя между вечно дымящимися канализационными люками старой части города.
Надо отметить, что в непритязательные те времена народ сильно полюбил этот запах марширующих куда-то военных колонн. Этот запах внушал народу непоколебимую уверенность в завтрашнем дне. И когда военные колонны почему-то никуда не шли, а уверенность народа была чем-то поколеблена, в ход пускался шедевр парфюмерной продукции того болотистого в своем застое и отстойного такого времени – одеколон с поэтическим названием: «Вот солдаты идут…».