Бесстыжее лето - стр. 21
Мне кажется, мы просто не созданы для мягкой постели.
Мы не созданы для нежности и ласки.
В прошлый раз – на деревянных ящиках, в этот раз – прямо на полу. Я чувствую, как копчик, лопатки и затылок упираются в твердую поверхность и елозят по ней при каждом толчке, но мозг не фиксирует боль, я чувствую только гребаный кайф. Он долбит меня со всей дури, не церемонясь, ни о чем не спрашивая, вбивая в жесткий холодный пол голой задницей, а потом точно так же грубо переворачивает на живот, заставляя встать на колени, наматывает мои волосы себе на кулак и продолжает трахать, смачно шлепая мошонкой по моим ягодицам.
В какой-то момент я перехватываю инициативу и заставляю его оказаться внизу. Сама взбираюсь на него, сама направляю в себя член и, склоняясь перед ним, лицом к лицу, замираю, лишь слегка водя бедрами из стороны в сторону, чтобы притормозить, подразнить, поиграть...
– Ты издеваешься, чертова коза? – рычит он, пытаясь стряхнуть меня и снова подмять под себя.
– Я просто меняю правила игры, придурок.
– Какие еще правила игры?
– Теперь не ты меня трахаешь, а я тебя, – в этот момент я вытягиваю его руки над головой и быстро связываю мужские запястья поясом своего платья. Туго и крепко. Еще несколько ловких движений – и я связываю его щиколотки его собственным ремнем, выдернутым из шлевок.
– Какого хера, блять?! – рычит он, дергаясь на полу. Вместе с ним дергается его по-прежнему стоящий член, и я присаживаюсь к нему на корточки, раздумывая, как поступить дальше: оставить это на уровне сексуальной игры или...
10. 10 глава. Связанный
– Твою мать, ты что, надо мной издеваешься?! – рычит придурок. Ему хватает сил, чтобы извиваться по полу скользким голым угрем, но сам себя развязать он не в состоянии, тем более что я сижу верхом, еще сильнее придавливая мужчину к полу. Его член стоит торчком, и я задеваю его пальцем, заставляя качаться, как маятник:
– Пим! Пим-пим! – это меня реально забавляет, так что я повторяю действие несколько раз, прежде чем наиграюсь.
– Проклятая сука! – рычит Артем. Мне кажется, он настолько зол, что если его сейчас развязать – он меня просто убьет. Затрахает до смерти, ага. Сейчас я в это почти верю.
– Ты же хотел соблазнить меня, – я пожимаю плечами и встаю над ним, как тогда, в подсобке, только совершенно голая, позволяя ему смотреть на распахнутое влагалище, текущую по моим бедрам смазку, обнаженные груди и растрепанные волосы. – Я соблазнилась. И даже напилась. И даже приехала к тебе домой. Неужели теперь ты откажешь даме в желании поиграть?
– Какие-то уебищные у тебя игры, блять! – сплевывает он.