Бесспорное правосудие - стр. 65
– Люси беременна.
Марк не знал, зачем он это сказал, но слова уже вырвались.
Воцарилось молчание.
– Мне казалось, Люси не может иметь детей, – холодно произнесла Люси.
– Так мы думали. Ведь наш брак длится уже восемь лет. Можно утратить надежду. Люси не хотела делать многочисленные тесты на бесплодие, проходить лечение, она сочла, что это будет унизительно для меня. К счастью, ничего не понадобилось. Ребенок ожидается к 20 февраля.
– Как удачно. Полагаю, помогла молитва и свечи. Или это непорочное зачатие?
Венис помолчала, приподняла, как бы предлагая, бутылку виски. Марк покачал головой, отказываясь. Тогда она налила себе вина и как бы между прочим спросила:
– А она знает об аборте? Во время идиллии примирения ты не забыл упомянуть, что год назад я сделала от тебя аборт?
– Нет, она не знает.
– Конечно, не знает. Этот грех ты не посмел открыть. Маленькое сексуальное приключение на стороне простительно, но вот убийство не рожденного ребенка? Здесь она не была бы так снисходительна. Благочестивая католичка, известная сторонница движения «в защиту жизни», а теперь еще и сама беременная. Такая интересная информация могла бы серьезно омрачить оставшиеся до февраля месяцы, не так ли? Не будет ли она всегда чувствовать рядом с вашим сыном или дочерью укоризненное присутствие молчаливого призрака? Видеть тень убитого малыша всякий раз, когда ты будешь обнимать вашего ребенка?
– Не делай этого, Венис. Имей гордость. Ты говоришь, как дешевая шантажистка.
– Не дешевая, Марк, не дешевая. Шантаж – дорогая вещь. Ты криминальный адвокат и должен это знать.
И тут он взмолился о пощаде, ненавидя за это ее и себя:
– Она ничего тебе не сделала. Не поступай с ней так.
– Может, и не поступлю, но ведь ты этого наверняка не знаешь?
Здесь ему надо было остановиться. Позже он проклинал себя за глупость. Не только в перекрестном допросе надо знать, когда остановиться. Следовало умерить гордыню, еще раз попросить ее о молчании и уехать. Но Марка возмутила такая несправедливость. Она говорила так, будто он один во всем виноват, и это он толкнул ее на аборт.
– Это ты вбила себе в голову, что противозачаточные таблетки опасны и тебе лучше на время перестать их принимать. Это ты взяла на себя риск. И ты не меньше меня хотела такого завершения. А узнав о беременности, пришла в ужас. Незаконный ребенок стал бы катастрофой. Как и любой другой, говорила ты. Еще одного ребенка ты не хотела. Да и тот, что есть, тебе не нужен.
Венис не смотрела на него. В сердитых глазах вдруг вспыхнул испуг, и он повернулся, чтобы проследить за ее взглядом. В дверях молча стояла Октавия с серебряными подсвечниками в руках. Воцарилась тишина. Мать и дочь словно оцепенели. Пробормотав «прости, мне очень жаль», Марк, проскользнув мимо Октавии, сбежал вниз по лестнице. Миссис Бакли по-прежнему нигде не было, но дверь закрывалась на автоматический замок, и Марку удалось выйти, не прибегая к унизительной просьбе его выпустить.