Бессонница - стр. 88
– Правильно, – согласился Ральф.
Вайзер кивнул.
– Сон – это скромный и незаметный, но великий герой и единственный доктор, которого может позволить себе бедняк. Шекспир говорил, что сон «тихо сматывает нити с клубка забот»[3], Наполеон называл сон благословенным окончанием ночи, а Уинстон Черчилль – один из величайших людей нашего века, страдавших бессонницей – сказал, что для него это единственный способ излечиться от депрессий. Я записал это все в своих заметках, но все цитаты сводятся к одному, к тому, что я только что вам сказал: ничто в этом мире не сравнится с крепким здоровым сном.
– У вас у самого были проблемы со сном, да? – вдруг спросил Ральф. – И поэтому вы… ну… взяли меня под свое крылышко?
Джо Вайзер усмехнулся.
– А я взял вас под крылышко?
– Да, пожалуй что.
– Ну ладно, это я еще переживу. А ответ утвердительный. Да, я страдал от бессонницы – точнее, от расстройства медленной стадии сна – с тринадцати лет. Именно поэтому я и занялся исследованием этого явления.
– И как вы сейчас с этим справляетесь?
Вайзер пожал плечами.
– На самом-то деле сейчас у меня все неплохо. Могло быть и лучше, да. Но терпимо. Когда мне было двадцать, все было гораздо хуже – я ложился спать в десять, засыпал около четырех, вставал в семь и жил как во сне, ощущая себя героем чьего-то кошмара.
Это было знакомо Ральфу – настолько знакомо, что по спине и рукам побежали мурашки.
– И сейчас я скажу вам самое главное, Ральф, так что слушайте.
– Я слушаю.
– Вы должны радоваться тому, что с вами еще все в порядке, по крайней мере в общих чертах, даже если весь день вы себя чувствуете дерьмово. Сон, скажем так, создан неравным – есть хороший сон и есть плохой. Если вам все еще снятся когерентные сны и, что гораздо важнее, осознанные сны, значит, ваш сон все еще хороший. И именно поэтому большинство снотворных для вас сейчас будут совсем не полезны, а даже наоборот – вредны. И я знаю доктора Литчфилда. Он достаточно приятный парень, но очень уж любит сразу хвататься за ручку и выписывать пациентам рецепты.
– Как же вы правы, – заметил Ральф, думая о Каролине.
– Если вы расскажете Литчфилду все, что вы рассказали мне по дороге сюда, он скорее всего выпишет вам бензодиазипин. Может быть, долман или ресторил, а может, гальцион или даже валиум. Вы будете спать, но за это придется заплатить немалую цену. Бензодиазипины вызывают привыкание, это респираторные депрессанты, и – что хуже всего для таких, как мы с вами – они значительно сокращают REM-стадию сна. Иными словами, ту стадию сна, когда вам снятся сны. Кстати, как вам пирог? Я спрашиваю потому, что вы почти до него не дотронулись.