Бессмертный - стр. 31

Черт, у меня что, на лбу это было написано?

— Но я справилась, — возразила, все еще не понимая, что ему от меня надо.

— А если бы нет? — он уперся в меня тяжелым взглядом. — А если бы на катере были не только мы, а весь экипаж? Или если бы это был не катер вовсе, а «Прометей»? Вы бы так же рискнули жизнями команды, будучи неуверенной в своих силах? — Я молчала. — Когда на хвосте висят преследователи, рискнуть и погибнуть в случае провала лучше, чем сдаться. В такой ситуации ваш поступок был бы оправдан. Но вы решили рискнуть жизнью просто из собственной гордыни.

— Зачем же вы тогда полетели со мной? — мой голос прозвучал придушенно.

— А что мне было делать? Спровоцировать, а потом остаться в тепле и безопасности, пока глупая девчонка рискует жизнью?

— Я не глупая девчонка! — вскинулась я. Меня еще никто так не оскорблял.

— Да, вы просто камикадзе. Камикадзе не делятся по половому признаку!.. — Тайлер резко сбавил обороты, осадив сам себя, и продолжил уже спокойнее, но ужасающе серьезно: — Я не потерплю, если вы будете тешить свою гордыню на моем корабле. Мне плевать, с какой вы планеты, но за штурвал я вас пущу только тогда, когда буду полностью уверен, что вы не станете рисковать моей командой только затем, чтобы покрасоваться.

Я молчала. Что я могла сказать? Хотелось разреветься. Не помню, когда в последний раз меня так отчитывали. Забиться в угол и разреветься. Но я не умела плакать. Когда погиб Ник, плакала в последний раз, потом родители даже показывали меня психологам, но плакать я так заново и не научилась.

Тайлер присел на край стола и отвернулся от меня.

— У нас две недели пути до пункта назначения, — устало сказал он. — На Одине-III мы получим новое задание, а до тех пор у вас есть четырнадцать дней вдали от военных действий, чтобы решить, против кого вы воюете: против Карамеданы или против своего экипажа.

Тайлер замолчал. Я переступила с ноги на ногу.

Нужно было что-нибудь сказать.

— Я могу идти? — сказала.

— Идите.

На меня он так и не посмотрел.

5. Глава 4

Не знаю, что гнало меня больше, ярость или обида, но до своей каюты я практически долетела. Подумать только, всего несколько минут назад я радовалась, как ребенок, удачному полету и была ужасно горда собой. А сейчас меня, как этого самого ребенка, отчитали и, можно сказать, поставили в угол. Головокружительный взлет и болезненное падение.

Жаль, что автоматической дверью нельзя хлопнуть…

Я металась по тесной каюте, как дикий зверь, не в силах успокоиться. Не помню, чтобы меня когда-либо так унижали. Капитан не просто в мгновение ока растоптал мое самолюбие, он еще и попрыгал на нем!