Бессмертная Искра - стр. 39
– Мальчик, чего тебе? – спросила худенькая продавщица, торговавшая квасом.
Горло стиснуло от подступивших слёз, в данный момент не было ничего лучше, желаннее напитка из перебродившего хлеба! И это счастье было таким далёким, таким недостижимым! Вряд ли у продавщицы найдется сдача с пятитысячной купюры, которую выдал проклятый банкомат!
Матвей очень старался сдержаться и не зареветь.
Продавщица молча налила в большой пластиковый стакан квас и с улыбкой протянула мальчишке.
– Возьми. Ты хочешь пить.
В далёкой-предалёкой прошлой жизни, когда он был молодым и ещё не познавшим вкус взрослой жизни, Матвей бы гордо отказался. Но здесь, после нескольких дней жестоких лишений, бесконечной жажды, которую он утолял водой из лосиного следа и утренней росой… Матвей принял стакан обеими руками, боясь расплескать от охватившего волнения напиток, пробормотал: "спасибо" и жадно прильнул к запотевшему пластику.
Это было божественно! Невообразимо сладко и вкусно! Самый лучший квас во вселенной! Самая добрая и прекрасная продавщица!
– Да не торопись ты! – женщина засмеялась. – Я у тебя не отниму и денег не возьму.
– Деньги у меня есть, я заплачу, – заспорил Матвей. – Мне только их разменять надо. И он показал купюру с изображением города Хабаровска.
– Ох ты, Господи! – всплеснула руками женщина.
– Банкомат такую выдал, – насупился Матвей. – В магазине не приняли, сказали сдачи нет.
– Ну, походи по рынку, может кто и разменяет, – посоветовала женщина.
В рядах, где продавали шмотки, Матвей расстался со злосчастной неразменной купюрой. Он приобрёл узкие вытертые джинсы, порванные по последней моде в нескольких местах. Там же обзавёлся новой крепкой футболкой, кепкой и неброской утеплённой курткой. Судя по цене и качеству производства, это, как и многое другое, было сделано трудолюбивым народом республики Китай, хотя на ярлыках и красовались бирки известных брендов. Конечно, в городе на распродажах всё это можно было приобрести в два раза дешевле. Но, во-первых, он был не в городе, а во-вторых, чтобы не привлекать в себе излишнего внимания, стоило иметь более-менее приличный вид.
Расположившись на бордюре в тени дерева, подальше от любопытных глаз, мальчик умял мягкую булку с восхитительнейшей ветчиной. Желудок, перестроившийся к принятию человеческой пищи, требовал ещё парочку бутербродов про запас, и Матвей мысленно цыкнул на обжору.
Рюкзак приятно потяжелел. Сушки, бутылка минеральной воды, орехи, сырокопчёная колбаса.
Из недр памяти выскочила реклама сыра Хохланд.
Пикник, бутерброды, человеческая семья.